– Фигушки, война – так война, – прозвучало в ответ. – И перчатку вы свою получите только в том случае, если ее обагрят капли крови моей горячей. Шпагу у меня украли злые люди, так что предлагаю драться на вашем оружии на рассвете третьего дня. И не думайте отлынивать – мой пес выследит вас даже не краю света.
– Тьфу ты, гадость, – выругался Кирилл, – и придумала же: война!
Он развернулся и зашагал прочь от калитки Савской. Но и до дома Онежской дойти ему было не суждено. Потому как группа местных товарищей уже давно ловила момент, чтобы вылить на его бедную голову пол-литра колдовского отвара Ваньки-Пензяка. Как-то так получилось, что никто не видел, что братья выходили из дома вместе. И Кирилла все еще принимали за немного испорченного местного участкового Костю Комарова. А за кого тогда принимали Костю? За него же, но уже исправленного. Народный телефон Но-Пасарана работал быстро, но не так, как мобильный в городе. И сельчане не успевали обмениваться новостями.
* * *
Посещение бабушки Пелагеи немного поломало планы Костика. Конечно, маловероятно, чтобы настоящий шантажист позволил так себя называть по кличке почти открыто, но проверить директора школы было необходимо. Как ни странно, директор подходил под шаблон, который спроектировали братья для Рыбьего Глаза.
Костя с Кириллом построили этот шаблон еще вчера вечером:
1. Этот человек должен общаться с большим числом людей. Он должен вариться в гуще событий Но-Пасарана, должен знать, что происходит в каждой семье. Вполне может быть, что человек этот руководитель любого уровня.
2. Он должен быть комуникабельным, может быть, даже обладать экстрасенсорными способностями. Люди должны симпатизировать ему, доверять ему свои и чужие тайны.
3. Он должен быть немного фанатиком – тот факт, что Рыбий Глаз придумывает искупление в виде добрых поступков говорит о том, что он не понаслышке знаком с педагогикой, основами марксизма-ленинизма и учения Христа.
Директор был руководителем довольно крупного уровня, имел информацию практически о каждой семье, имеющей детей школьного возраста, умел – просто обязан был уметь – найти подход к каждому человеку, явно в совершенстве знал педагогику, а в прошлом имел дело с комсомольской, пионерской и октябрятской организациями. Он вполне подходил под шаблон подозреваемых.
Костя уже был немного знаком с Борисом Николаевичем.
Директор школы оставил впечатление человека неглупого, тихого, даже немного робкого, как это ни странно. Комаров сам сравнительно недавно закончил школу, и в нем еще жил тот священный страх перед понятием «директор школы», который так и не проходит у многих с годами. Именно благодаря смеси этого страха и уважения, он не стал темнить.
