– Дура, – неожиданно мирно сказал вдруг он, – ты на число сегодня смотрела?
– А то! – немного отвлеклась жена. – До отела Ночки как есть неделя осталась.
– Ночки! Только и думаешь о скотине да о глупостях всяких. А то, что сегодня восемнадцать лет как мы свадьбу сыграли, забыла.
Женщина охнула и присела на край табуретки.
– И чего? Ты эти конфеты мне? Просто так? В подарок? Без всяких дурных мыслей?
– Взвесила бы сначала, а потом орала. Там семьсот граммов шоколадных и пятьсот ирисок. А у Рыбьего Глаза какая такса?
– Кило шоколада.
– Вот то-то и оно. А тут – кило двести. Скоро пятый десяток покатит, а все считать не научилась. Двоечница.
Глава 12
Зимой-и-летом или лысая настенька
Честно говоря, местные жители не совсем понимали, зачем областной ревизор так часто устраивает облавы в но-пасаранском доме престарелых. Куда бы не приезжала ревизия, из какого ведомства бы она не являлась, в ее составе всегда был этот приличный невысокий мужчина. «Зимой-и-летом-одним-цветом», – дразнились на него обитательницы «Улыбки» за непристойного коричневого цвета костюм, в котором ревизор родился, и в котором, скорее всего, собрался умирать.
«Зимой-и-летом», судя по всему, был холост, не брал взяток и жил с мамой. Этот вывод проныры-старушки сделали из комплекта умозаключений:
1. За такого задохлика даже старушка-вдова с пятью детями не пойдет.
2. Если бы взятки брал, купил бы себе еще один костюм.
3. Должна же быть у бедняжки хоть одна душа, которая бы о нем заботилась.
Бухгалтерия какого бы объект Но-Пасарана не подверглась проверке, этот тип всегда находил время, чтобы попотрошить бухгалтерию «Улыбки». Когда он появлялся, лицо Инессы Васильевны становилось непроницаемо-строгим, она молча делала приглашающий жест в сторону своего кабинета и спокойно уходила по своим делам. Создавалось впечатление, что в отличии от всех нормальных людей, она совсем не боялась ревизора. А может быть, очень удачно делала вид, что не боялась.
Она никогда не присутствовала при работе «Зимой-и-летом». А он еще не разу не смог найти, к чему можно было бы придраться. Такое, по крайней мере, создавалось впечатление. К чести Инессы Васильевны надо сказать, что она и не пыталась как-то задобрить «проверяльщика», как-то приголубить его, как делают в других организациях. Никаких фуршетов, никаких сверточков, никаких конвертиков.
Старушки пытались подкормить неприятного гостя, великодушно предлагали ему сыграть в «лото», но их потуги потерпели полное фиаско. Бабуси сначала обиделись, а потом воспылали к нему недоверием. Человек, который многократно отказывается от их восхитительных пирожков с «капустом», не может не носить камня за пазухой.
