Хозяева общаги были явно нерадивыми. Но зато веселыми, хлебосольными и незлыми. Домовой попробовал пару раз их наказать и несколько раз прибраться в доме, а потом, видимо, инфицировашись от молодых рабочих духом анархии и разгильдяйства, он махнул на все рукой и даже подружился с новыми хозяевами. Жаль, что рабочие недолго – по меркам домовых – пожили в общаге. Всему приходит конец, пришел конец и веселым вакханалиям в хозяйстве юного домового.
Какое-то время власть в конюшнях менялась часто, домовой почти постоянно сидел на чемоданах, но так как заведения, устраиваемые в бывшей конюшне, не всегда поддавались определению, то и смену ему долго не могли подобрать. И вот в конюшнях открыли столовую. Домовой еще немного пометался, а потом, так и не дождавшись никаких распоряжений сверху, остался в «Геркулесе». Здесь было почти чисто, сытно, временами – шумного и весело, временами – тихо и спокойно. Ему нравилось. До того самого дня, когда порог подведомственной ему столовой переступили басурмане.
«Геркулесовый» домовой оказался патриотом. Ему не понравились крикливые и бестолковые американцы. Ему не нравилась русская расточительность. Ладно бы сами ели! А то скармливают качественную пищу не поймешь кому! И решил он гостей выжить. Обычными средствами выживать их было несподручно – ну как им путать пряжу или вздыхать за печкой! Поэтому домовой призвал на помощь одного из своих подчиненных – Жировика-Лизуна. Это прожорливое создание обычно находилось в спячке до того времени, пока его не будил домовой, осерчавший за что-то на своих хозяев. И уж тут-то Жировик отыгрывался за свой вынужденный пост. Целыми ночами он работал на кухне, в кладовых, погребах и ледниках, целыми ночами грыз, жевал, лизал готовые продукты и полуфабрикаты, припасенные нерадивыми хозяевами для себя.
И так до тех пор, пока те не реабилитировались перед домовым или не помирали с голода.
Вот такого Жировика-Лизуна и призвал на борьбу с американцами домовой из «Геркулеса». Так, по крайней мере, рассказал Комарову Ванька-Пензяк. Еще он намекнул, что нашел неопровержимые доказательства существования Лизуна, но что являлось этими доказательствами – умолчал.
Костя старательно записывал за колдуном все показания, даже бред про Жировика-Лизуна и мрачнел с каждой страницей.
Он-то надеялся, что раскрыл хоть одно преступление! Но банда грабителей оказалась простой группой темных язычников. А за это никак нельзя предъявить обвинение. И вор так и не найден. Целая ночь пропала даром!
