– В тридцать семь лет? – язвительно произнес Стин. – Что-то не верится…
– Напрасно, – возразил мальчишка. – Тяжелый труд и сексуальное воздержание доконают кого угодно.
Помещение огласилось новым взрывом хохота. Авторитет Волкова среди осужденных стремительно рос. Мало того, что раб сумел постоять за себя, так он еще и обладает чувством юмора. А в том, что именно землянин отправил Дарена на тот свет, каторжники не сомневались.
– А ты не боишься однажды утром не проснуться? – неожиданно спросил Эктебан.
– Чему быть, тому не миновать, – ответил юноша. – Однако если я опережу противника, мерзавцу несдобровать.
Слова Андрея прозвучали угрожающе. Мальчишка ничуть не лукавил. Труп, лежащий на нарах, яркий тому пример. На устах Стина появилась одобрительная усмешка. Смелость и разумная наглость здесь была в цене. А что касается убитого аланца, подлец получил по заслугам.
– Ты мне нравишься, невольник, – сказал преступник. – Но будь осторожен. У Дарена остались друзья.
Эктебан неторопливо двинулся к воротам. Возле них находился переговорный пульт.
– У нас проблема, – вымолвил Стин. – Умер один из заключенных.
– Причина? – донесся взволнованный голос охранника.
– Неизвестна, – произнес каторжник. – Внешних повреждений нет. У несчастного остановилось сердце.
– Всем немедленно построиться в три шеренги! – приказал маорец. – Завтрак переносится.
Эктебан не только формально, но и официально исполнял в лагере роль старшего. Короткая, отрывистая команда и осужденные бросились занимать свои места. Через мгновение на свободной площадке грота стояли три линии осужденных. Не зная куда идти, Волков замер в нерешительности.
– Пленник, присоединяйся ко второй бригаде! – приказал Стин. – Заменишь там покойника.
Подросток расположился на левом фланге среднего ряда. Примерно через пятнадцать минут массивная преграда отъехала в сторону, и в помещение вошли надзиратели. Андрей насчитал четырнадцать человек. В столь ранний час вызвать людей на службу непросто, а принимать меры надо.
Конвоиры рассредоточились по периметру и взяли преступников в прицелы лазерных карабинов. Попытка к бунту будет жестоко подавлена. Из ста пятидесяти заключенных уцелеют единицы.
Впрочем, каторжники даже не шевелились. С Гленом Вилбейлом шутки плохи. Охранник отличается вспыльчивым и раздражительным характером. Осужденных маорец ненавидит и презирает. Его бы воля, заставил преступников без отдыха и сна трудиться день и ночь. За Гленом семенил врач в синем халате.
