весь город есть дыра в течении времени, аномалия, иначе он не вырос бы до таких размеров, и в каждом его районе ход времени чуточку отличается: где-то за год набежит на пару минут больше, где-то меньше. Такого горожане совсем не замечают. А есть области, которые за год могут отставать, например, на месяц. В них очень трудно попасть. Случайности выстраиваются так, чтобы человек обошел стороной жуткое место. Если же все-таки, не дай бог, туда забредет обычный житель мегаполиса, даже он с его почти атрофированными чувствами, поймет: что-то не так».
Легко догадаться, я чувствовал это «что-то не так» в тысячу раз острее простого горожанина. Вначале оно растеклось холодом в груди, потом побежало мурашками по коже и готово было уже вырваться наружу бессмысленным стоном, но не успело: я увидел мертвеца перед собой.
В этот миг я понял: незнакомец уже здесь. И на место колючему беспокойству пришла пушистая радость.
Незнакомец! Он стоит у меня за спиной и вот-вот шепнет мне подсказку. Незнакомец, кто ты на этот раз? Ты соизволишь поговорить со мной или, шепнув, тут же спрячешься, так что, оглянувшись, я увижу пустой переулок? Я, как всегда, не знаю ничего о тебе и твоих намерениях. Я просто радуюсь.
А вы? Что вы чувствуете, когда незнакомец появляется за вашей спиной и вкрадчиво говорит: «Я кое-что знаю о том, что вы ищете». Тоже радость, восторг? Или вам неинтересны его загадочные намеки? Возможно, вам хочется повернуться и растерзать его? Или вы боитесь, что его подсказка будет слишком жестокой? Вам хочется плакать, и вы молитесь о том, чтобы незнакомец исчез и никогда больше не появлялся? А может быть вам уже все равно, и вы никогда не замечаете незнакомцев?
Мертвец лежал посреди улицы, впереди от меня в десятке метров, и над ним вились мухи, много маленьких черных точек. Рядом с головой было пятно – запекшаяся кровь. Лицо его было обращено к солнцу, и губы, сморщенные в неестественной ухмылке, обнажили верхний ряд зубов. Правая рука была прижата к сердцу, а левая протянута в сторону ладонью вверх, будто мертвец хотел покормить кусавших его мух. Ноги мертвеца были согнуты в коленях и свернуты набок.
Я, замерев, глядел на него уже несколько минут, когда ухнули мусорные баки слева, и вылезли из своего убежища два пса. Один – мощный ризеншнауцер. Черный, лохматый. Другой – пудель, тоже черный, но весь облезлый, даже обглоданный, с трясущейся головой и болезненно поджатой задней лапой.
