— Папочка! Он же у нас слабенький. И единственный!
— Тем более. Так кем ты хотел бы стать?
Напуганный Сашенька наконец выдавил из себя:
— Художником…
Перестройка Сашиной генной структуры заняла почти две недели. Программирование, кодирование, перфорация, настроечные и контрольные операции потребовали уймы времени. Прямо из Преобразующей Камеры Сашенька попал под наблюдение врачей. Наконец, пришел папа и с удивлением уставился на совершенно незнакомого сухощавого парня с обострившимися чертами лица и длинными нервными пальцами. Как привести этого юношу домой? Ведь мамочке нужен Сашенька и только Сашенька… Папа облегченно вздохнул только когда на вопрос доктора о самочувствии услышал такое знакомое и родное «не знаю». Он!
Осенью Сашеньку зачислили в Художественное Училище. Рисовал он отлично. В каждом штрихе рисунков и эскизов светила «божья искра» таланта, приобретенного в Преобразующей Камере. И только желания рисовать у Сашеньки не было. И заставить его было трудно. Он предпочитал валяться на диване, пропускал занятия и в конце концов был исключен «за непосещаемость».
Учеба сделала Сашеньку чуточку разговорчивее. Теперь, наряду со своим неизменным «не знаю», он иногда произносил и более длинные фразы:
— Не вижу цельных образов… Нету вдохновенья…
— Может ему сделаться врачом? — мечтала мама. Она была мнительна, постоянно советовалась с докторами, киберлекарями, знахарями, неумеренно употребляла какие-то мази, микстуры, таблетки.
— Сашенька нас будет лечить. Свой врач все-таки. Родной…
— Нет! — твердо сказал папа. — Никогда я не решусь доверить свою жизнь этому бездельнику. Мы загнемся раньше, чем он удосужится включить диагностический аппарат.
— Я… я… не прочь стать дегустатором, — сообщил Сашенька. — И учиться нет нужды, были бы способности…
На этот раз из Преобразующей Камеры вышел низенький упитанный субъект.
— Саня, ты ли это? — дрогнувшим голосом поинтересовалась мама.
— Не знаю…
— Значит ты! — облегченно вздохнул перепугавшийся было родитель.
Найти работу Сашеньке оказалось нелегко. Производство спиртных напитков было невелико.
А через несколько дней после начала сашиной трудовой деятельности папа и мама обнаружили Сашеньку дома в шезлонге. Перец ним выстроилась шеренга бутылок с пестрыми этикетками. Уровень жидкости во многих сосудах был заметно понижен.
— Что ты делаешь, Сашенька? — ужаснулась мама.
— Взял работу на дом…
Папа могучим пинком разметал стеклянный частокол:
