Но голос одной птицы вожатая никак не ожидала услышать в этот предрассветный час, а потому вздрогнула от испуга, когда Юрик Лебедев вкрадчиво произнёс прямо у неё над ухом:
— Это ошибка — думать, будто дети слепые.
— Ты что здесь делаешь? — машинально спросила Леночка, оборачиваясь.
Птица стоял перед нею мокрый, в одних плавках, и весь вид его ясно показывал, что он тут делал — купался, естественно. Но ответ его поразил Леночку. Глядя на вожатую честными глазами, Юрик преспокойно сообщил:
— Я наблюдал за процессом размножения у высших приматов. Юннатское любопытство.
— О Господи! — простонала Леночка. — Что ты видел?
— Всё, разумеется, — ответил Птица. — А Бога нет, это медицинский факт. Доказан О.Бендером в 1927 году.
Круговая порука, в которую был вовлечён чуть ли не весь младший и средний педсостав, как-то не предполагала присутствия при ночных вожатских бдениях любопытных юннатов и прочих воспитуемых. Тем более, что на протяжении предыдущих лет не было случая, чтобы какой-нибудь не в меру любознательный ребёнок в три часа ночи пробрался по лесу за километр от лагеря к вожатскому костру.
Старший педсостав тоже не был посвящён в подробности этих ночных бдений. После полуночного обхода начальник лагеря и старший воспитатель мирно отправлялись спать. Однако можно было предположить, что их вряд ли обрадует известие о тех делах, которые творятся по ночам возле упомянутого костра, да ещё на глазах у страдающих бессонницей пионеров.
Пионер такой, собственно, был один, и его требовалось каким-то образом нейтрализовать. Ведь даже если Птица не настучит начальнику лагеря, а только расскажет о своих наблюдениях товарищам по отряду, ночные гулянки немедленно придётся свернуть. А без них вожатская жизнь станет беспробудно скучна, и виноватой со всех сторон окажется Леночка — ведь Птица из её отряда.
— Ты собираешься кому-нибудь рассказать об этом? — спросила Леночка.
— О чём? — захлопал глазами Птица.
— Не притворяйся дурачком! О том, что видел.
— Не исключено, — ответил Птица.
Тут нервы Леночки не выдержали. Она разрывалась между противоречивыми желаниями — то ли гордо прервать никчемный разговор и уйти, то ли побежать к коллегам, оставшимся у костра, и сообщить о случившемся, то ли впасть в истерику и отхлестать Птицу по щекам. Но ничего этого она не совершила, а просто расплакалась, бормоча:
— Ну что я такого сделала? За что мне такое наказание?!
Она прислонилась к дереву, закрыв руками лицо, и не сразу поняла, что Птица приблизился к ней на недозволенное расстояние и ласково гладит её волосы и обнаженные руки, шепча на ухо:
