Впрочем, не это главное. Руслан действительно не любил ходить в лес, работать на даче, отдыхать на природе — он даже пляжи предпочитал городские, где за несколько метров от воды можно купить бутылку лимонада. Но при этом археофильские тенденции не обходили его стороной. Стихи, которые рождались прямо из подсознания, минуя верхний разум, ясно показывали, как город давит на их автора со всех сторон и даже сверху, где по идее должно быть небо.
В этом городе тьма тихо сводит с ума,
А рассвет выжигает глаза,
И на голову сверху слетает гроза,
А за летом приходит зима…
Но нет. Руслан был горожанином до мозга костей — и жизнь в деревне, в лесах, в полях и на необитаемых островах казалась ему нестерпимо скучной.
И теперь он просто подумал, что если кому-то для обретения гармонии нужно удалиться от шума городов — то не следует считать этого человека безумным.
И вообще никого не следует считать безумным. Все в мире относительно, и бред параноика может нести в себе больше истины, чем суждения абсолютно здорового челове ка. Важно лишь правильно выбрать точку отсчета — но даже и эта точка не будет абсолютно правильной, потому что в мире нет ничего абсолютного. В нем нет даже абсолютно здоровых людей.
И истины тоже нет.
Истину знают танки, но они не умеют разговаривать с людьми. Или умеют — но не так, как этого хочется людям.
Безумец думает, что прав он один, а все остальные заблуждаются.
А остальные думают, что раз их много, то правы, конечно, они — а безумцу место в психушке.
Но что, если они действительно заблуждаются?
Обычно Руслан Чайковский праздновал свои дни рождения в обществе нескольких близких друзей на квартире у скульптора Германа Колесникова, среди статуй, матрасов и пней. Именинник сидел в зубоврачебном кресле и пил «Сангрию». Остальные сидели на полу и пили водку.
Руслан не захотел ломать традицию и завалился к скульптору еще 31-го вечером, после концерта в «Принце Флоризеле». На этот концерт ломились подростки, неизвестно откуда о нем узнавшие, но их не пустили. Идея побить в клубе стекла или хуже того, побить вышибал, не нашла поддержки у большинства — главным образом потому, что Лена Соколова сумела перекричать остальных и заставить их слушать себя.
— Руслану это не понравится, — сказала она. — Мы же не хотим, чтобы у него были неприятности.
— А какого хрена он поет в этом гадюшнике?! — выкрикнул лидер агрессивно настроенных пацанов.
— А это его дело, — ответила Лена. — И уж совсем не твое. Ты должен любить его таким, какой он есть.
