— Мы говорим об одиннадцатилетнем ребенке, — напомнила Женевьева. Быстро растущий страх помогал ей сдерживать гнев. — Едва ли ее можно назвать опасным преступником.
— Напротив, мы имеем дело с девочкой с криминальным прошлым, которая, несмотря на предложенные вами дом и высокий нравственный пример, не в состоянии преодолеть порочные инстинкты, — отозвался Драммонд. — Как я говорил вам ранее, мисс Макфейл, эти инстинкты передаются из поколения в поколение. Никакие удобства и заботы не очистят грязные души ваших подопечных. Им нужна твердая рука. Ваше нежелание применять строгость привело к сегодняшнему злосчастному инциденту, от которого пострадали ни в чем не повинные граждане.
— Я не отрицаю, что дети были не правы, констебль Драммонд, — признала Женевьева, пытаясь умиротворить беспощадного собеседника. — Но они поступили так не из алчности или врожденных воровских инстинктов, а только потому, что хотели мне помочь…
— Мотивы обвиняемой будут рассмотрены в суде, — прервал констебль.
— Ее зовут Шарлотта. — Женевьева с трудом оставалась вежливой. Отвратительно, что Драммонд говорит о девочке как о некоем существе, лишенном индивидуальности. — Неужели вы думаете, что одиннадцатилетнему ребенку пойдут на пользу суд и тюремное заключение?
— К несчастью, мисс Макфейл, у нас нет иного выхода. — В голосе начальника тюрьмы слышались нотки сожаления. — Если бы это было первым правонарушением девочки, мы могли бы проявить снисхождение, но, увы, она и раньше занималась воровством, что и привело ее в эту тюрьму.
— Воровал ее отец, — поправила Женевьева, чувствуя, что тонкие нити ее сдержанности вот-вот лопнут. — Он заставлял Шарлотту показывать искалеченную ногу, отвлекая толпу, чтобы ему было легче шарить по карманам. А нога ее изуродована как раз ее собственным отцом во время одного из пьяных приступов злобы.
— Несомненно, у бедняжки было трудное детство, — согласился Томпсон. — Но, как вам известно, одним из условий нашего соглашения было то, что дети, порученные вашему попечению, не должны снова нарушать закон. В противном случае вы лишаетесь права опеки, и им придется полностью отбывать наказание. Только благодаря этому условию я смог заверить суд и жителей Инверэри, что дети больше не будут представлять опасность для общества. Шарлотта нарушила закон, поэтому, в соответствии с нашим договором, я вынужден освободить вас от опеки над ней и передать дело в суд. Боюсь, что это единственный выход. — Он выглядел так, словно хотел, чтобы все было иначе, но вряд ли в это стоило верить. — Если мы посмотрим на это сквозь пальцы, горожане могут настоять, чтобы детей немедленно вернули в тюрьму. Уверен, что лорд и леди Струзерс первыми подпишут такую петицию.
