Увидев книги, я вспомнил про Димкин дневник и желтый блокнот из жестяной коробки, которую я нашел на чердаке Обуховых. Я подошел к журнальному столику и нагнулся к книгам, рассчитывая найти среди них свои тетради. Их там не оказалось. Сами книги оказались такими же старинными, как и все в этой комнате. Я нагнулся чуть ниже, пытаясь прочитать название первой книги: «Теория смерти и методика оживления…»
— Что ты ищешь?
Я резко отпрянул от столика. Алиса неожиданно меня испугала.
— Я вчера нашел дневник одного человека и еще один блокнот, подумал, что они на столике лежат, — мое сердце все еще взволновано билось.
— Нет, Витенька, я у тебя сегодня не видела никаких дневников и блокнотов, наверное, ты их потерял.
Алиса подошла к журнальному столику и повернулась ко мне лицом, став так, чтобы я не видел книги за ней. Почему-то я не поверил ее словам.
— Очень жаль, мне кажется, там была важная для нас информация, — я смотрел Алисе в лицо.
— Ты успел прочитать, что там было написано?
— Нет, — я соврал лишь частично, содержимое желтого блокнота, выпавшего из жестяной коробки, я действительно прочитать не успел.
— А откуда знаешь, что там был дневник Димы Обухова?
— Я успел прочитать только первую фразу, мне не до чтения было этой ночью.
Алиса внимательно смотрела мне в глаза. Наконец, она улыбнулась.
— Пошли. Я приготовила тебе еду.
— А что за книги на журнальном столике?
Алиса тут же повернулась ко мне спиной и с легкостью взяла в руки сразу все (их оказалось четыре) казавшиеся массивными книги.
— Вот эти? — она протянула их мне (я опять удивился ее силе, держать на вытянутых руках такие большие книги было бы тяжело и мужчине, а она это проделала без видимого труда). Но при этом Алиса держала книги, повернув их корешками к себе, и прочитать название верхней было решительно невозможно. — Так, рухлядь. Наследство от бабушки, — Алиса еще раз улыбнулась и вышла с ними из комнаты.
Мне все это казалось странным. Такое впечатление, как будто Алиса за эту ночь стала другой. Но больше всего меня смутила часть названия одной из книг, которое я успел прочитать, — «Теория смерти и методика оживления…». Я последовал за Алисой в коридор. Справа зияла чернота, видимо, еще одна комната, наверное, спальня. Я прошел чуть дальше на свет и очутился на кухне, которая ярко контрастировала с комнатой, где я только что был.
Кухня оказалась самой обычной, такой же, как миллионы кухонь по всему бывшему Союзу, площадью в девять квадратных метров. Белая кухонная мебель, белый холодильник, белая газовая плита и белый же тюль на окнах. На кухонном столе громоздился длинный стеллаж, на котором висело девять ножей (я автоматически сосчитал) — от самого маленького до почти тесака, — пожалуй, ножи и выделялись из общего антуража типичной кухни, как будто Алисин папа был мясником.