— Ви-и-итя, это ты…
У меня похолодела спина, и я резко оглянулся на голос. Из беседки вышла какая-то девушка в ночной белой сорочке до пят. Я попятился, хотя девушка не двигалась в моем направлении.
— Ви-итя, это-о я, — девушка сильно тянула слова, как будто они вылетали у нее из живота.
Я попытался как можно бодрее спросить в ответ: «Кто это — я?», — но вместо этого получился какой-то сиплый невразумительный стон. Хотя девушка, похоже, вопрос поняла.
— Со-оня…
Ну, конечно, кто же это еще может быть? Это же Соня! Жена Обухова. Правда, выглядит она не очень, ну а что я хочу, в двадцать пять лет стать вдовой…
Я сразу приободрился и успокоился. Ко мне вернулся дар речи, по крайней мере, я перестал сипеть.
— Соня, привет! А я тебя сразу не узнал. Вот, по командировке заехал в Васильков и решил вас проведать, да уже подумал, что никого нет дома. Хорошо, что ты здесь. А где Татьяна Александровна?
— Она бу-удет потом… Хорошо, что ты при-ишел… — Соня говорила тихо, но я все отчетливо слышал, а слова она по-прежнему продолжала тянуть. — Ты хо-очешь войти в до-ом?
Что за странный вопрос?
— Ну, неплохо было бы. Так Татьяна Александровна будет сегодня? Она на работе?
Вместо ответа Соня мне сказала:
— Во-озьми в беседке ключи и откро-ой дверь в дом.
Я направился в направлении Сони к беседке, но прежде чем успел взглянуть ей в лицо (все-таки столько лет ее не видел, последний раз еще в школе), она повернулась ко мне плечом, и я не успел ее разглядеть. Ключи лежали на столе (когда-то Игорь Швец мне говорил, что не следует класть ключи на стол — плохая примета), я их взял, а затем протянул Соне.
— Я о-очень устала, откро-ой сам.
Я направился к двери и стал подбирать ключи к замкам, так как в связке их было три (третий, видимо, от сарая), а замков в двери два. Наконец, я открыл дверь и посторонился, пропуская вперед Соню.
А какого она черта делала в одной ночнушке в беседке при запертых дверях в доме?
— Захо-оди первым, — Соня жестом указала, чтобы я вошел в дом.
Я прошел на маленькую веранду и стал ждать Соню, не зная, разуваться мне или нет. Но Соня порог не переступала.
— Мне мо-ожно во-ойти?
Что, блин, у нее за вопросы?
— Конечно, можно, это же твой дом. Входи.
И Соня вошла в дом. Я посмотрел на ее ноги и ужаснулся.
Боже, все это время она была босая! Похоже, совсем свихнулась после смерти Димки.
— Соня, а где у вас тут выключатель, а то темно, как в могиле.
— Иде-ем в комнату-у, там вклю-ючишь торшер, у меня глаза бо-олят от све-ета… — и Соня направилась через веранду и кухню (комнаты в доме проходные) в комнату, а я за ней.