— Нам еще далеко ехать? — я обратился к водителю.
— Уже почти приехали, следующая улица.
Следующая улица оказалась без асфальта, мы ехали по каким-то кочкам и камням. Машину изрядно трясло. Кругом была сплошная темень, силуэты маленьких одноэтажных домов угадывались лишь из-за света горевших внутри них ламп.
— Все, Гагарина.
— А дом двадцать три — это где?
— Это в конец улицы, сейчас подъедем.
Я с сожалением отдал двадцатку, и мы выбрались из машины. Дождь по-прежнему моросил, хотя был уже не таким сильным, просто монотонным. Меня начали изрядно волновать два вопроса. А вдруг сейчас мамы Димки или Сони нет дома, как тогда мы с Алисой будем отсюда выбираться? И второй: если там сейчас все дома, как меня там встретят, да еще и с незнакомой девушкой?
«Москвич» уже успел развернуться, но я ему замахал рукой и подбежал к водительскому окошку:
— Извините, а вы не подождете нас пять минут? Если там никого нет дома, мы с вами до центра уедем.
— Нет, я тороплюсь. — И тут же, сволочь, добавил: — Ну, если за отдельную плату.
Еще давать этой твари деньги я настроен не был, но и возвращаться отсюда пешком, пусть и вместе с Алисой, особого желания не было.
— А вы не подскажете номер вызова такси?
— Не подскажу. — Сразу было видно, если он и знает номер, то не скажет. По-видимому, жители Василькова сплошь если не психи, то жлобы.
Я обратился к своей спутнице:
— Алиса, а ты не знаешь?
— Нет.
Водитель вновь завел мотор, и я тут же хлопнул ладонью по машине:
— Да подожди ты! — На «вы» к этому козлу желания обращаться уже не было.
Я повернулся к Алисе:
— У тебя дома городской телефон есть?
Алиса утвердительно кивнула.
— Давай ты сейчас с ним поедешь к себе, вызовешь такси и на нем приедешь сюда. Я буду тебя ждать здесь или в двадцать третьем доме. Так мы намного быстрее сможем решить все наши вопросы на сегодняшний день.
— Но ты ведь обещал не оставлять меня одну сегодня.
— Обещал. Но ведь дождь еще не кончился, — я улыбнулся и взял Алису за плечи. — Ну, лапка, верь мне. Нам намного опаснее будет возвращаться с этой улицы пешком. Через каких-то двадцать-тридцать минут мы будем вновь вместе.
На глазах у Алисы вновь выступили слезы:
— Честно?
На меня обрушился порыв нежности. Я прижал Алису к себе, а затем поцеловал ее в губы:
— Да.
Девушка обняла меня своими тонкими ручками за шею и вся прильнула ко мне. Через свой мокрый пуловер я ощущал, как быстро бьется ее сердце. За такой короткий период я стал самым близким для этого милого человечка. Мне вдруг не захотелось никуда ее отпускать, а так стоять с ней под дождем, обнимать и любить ее, забыть про все свои проблемы, про Обухова, про работу, про все на свете, а просто быть всегда с Алисой.