– Китайская грамота. – Милка махнула рукой. – Давай шустрей двигаться, как бы какой дурак палатку не украл.
Палатка была на месте. Мы вновь развели костер и начали жарить колбасу. Спать не хотелось. Ночь была тихой, светлой.
Милена скинула туфельки и, подвернув брюки, вошла в воду.
– Водяной – он тоже мужского рода, – хохотнула она. – А водица теплая… И дно песчаное. Жаль, что не догадалась купальник прихватить.
Подошла к костру, присела на корточки. Несколько минут ворошила сучья в костре и поглядывала на меня. Потом резко поднялась, скинула майку, брюки. Немного помедлив, попросила отвернуться. К брюкам и маечке прибавилось что-то воздушное, кружевное.
Я смотрел на вход в палатку, но видел плещущуюся в озере Милку. Лунный туман, стелющийся по поверхности воды, обволакивал тело девушки, бессовестно касался интимнейших мест.
– Сполоснись и ты… Здорово! – крикнула она. «Какая непосредственность», – подумал я, опустив голову. Медленно повернулся к озеру.
– Слабо вместе купаться?
«Слабо», – подумал я, представив свое костлявое тело рядом с юной Афродитой. Даже смешно стало от возникшей в мыслях картины. И я не осуждал Милку за легкомыслие, – напротив, я даже рекомендовал бы красивым женщинам почаще обнажаться на пляжах, чтобы люди наслаждались совершенством природы.
Ведь оно, это совершенство, не может возжигать похотливые мысли. Наоборот, человек испытывает при его созерцании чувство красоты и доброты. Обнаженная красавица заставляет зрителей забыть о принадлежности к полу, замечать лишь высшую гармонию форм, несущих красоту в себе. Слишком мало доводится нам лицезреть подобное в других формах. Я, по крайней мере, могу привести в пример лишь некоторые породы скаковых лошадей, парусный корабль и розу. Вероятно, есть и другие объекты, несущие красоту в себе, но замечают ли их люди?
– Господи, прелесть-то какая!.. Может, в последний раз окунаюсь в пречистыя струи девственных вод! – нараспев прокричала она.
А я все бессовестно смотрел на нее, как на актрису в популярном фильме.
Несколько минут она грелась у костра, норовя сунуть руки в самый огонь. Я накинул ей на плечи теплую кофту.
– Ты, наверное, думаешь, что я плечевка… Всю жизнь мечтала нагишом в озере искупаться. Именно в озере и чтоб лунной ночью… Ты хороший мужик, спокойный. Другой на твоем месте давно бы приставать начал. Там, в лесу, когда ты про родиолу… Подумала, вот, началось. Странно… Может, больной?
– Боюсь, что судить будут за совращение малолетней.
