В августе Дэвид вдруг сказал:
– Я думаю, нам пора объявить о помолвке. Бесспорно, давно было пора, и ей самой этого хотелось. В воскресенье он взял ее, сгорающую от нетерпения, на Регент-стрит и купил обручальное кольцо и ленту с пятью алмазами, гораздо более красивую, чем у Винни или Люси.
У Летти от волнения перехватило дыхание.
– Это очень дорого, – сказала она, рассчитывая на более скромный подарок. – Это не для меня.
– А для кого же, как не для тебя? – засмеялся он, осторожно надевая кольцо ей на палец.
Она не сказала отцу, куда они направлялись. Ей ужасно не хотелось его обманывать, но он мог только все испортить. Сейчас она точно знала, что он не любит Дэвида. Прямо он этого никогда не говорил, но она понимала, что он считает Дэвида человеком из более высокого круга и потому не парой ей. Может, теперь, когда она покажет ему кольцо, он наконец поймет, что у Дэвида серьезные намерения.
Он с осуждением смотрел на нее, когда она с горящими щеками, с трудом сдерживая возбуждение, собиралась уходить.
– Уходишь, да?
– Совсем ненадолго. – Она боялась посмотреть ему в глаза. – Миссис Холл придет и составит тебе компанию.
– Пока ты будешь гулять с этим ухажером?
Сегодня был слишком важный день, чтобы начинать ссориться и доказывать, что Дэвид не «этот ухажер», как его теперь называл отец.
– Мы скоро вернемся, папа.
Даже если бы не было особой причины, Летти все равно была бы рада ускользнуть из дома, прочь от надоевшего магазина. Всю неделю она жила мыслью о выходных и о Дэвиде. Он был ее спасением, и это позволяло ей легче прожить остальные дни недели. Она думала о воскресенье и о встрече с Дэвидом, когда вытирала пыль, штопала папины носки и перешивала его воротники. Ей казалось, что, думая о нем, она меньше устает, вращая колесо машины для отжима белья. Как легко становилось на сердце от этих мыслей, когда она снимала с плиты утюг, чтобы погладить белье, и когда ее руки без устали скользили вперед и назад над гладильным столом.
– Как скоро?
Отец перевел взгляд на стоящие на камине часы.
– Через час или два, не больше. Необходимость выполнить обещание и вернуться домой прежде, чем отец начнет сердиться, чуть не испортила их прогулку, если бы не кольцо, надетое на палец. Она вытянула руку вперед и смотрела на камешки, отражающие солнечный свет и переливающиеся всеми цветами радуги, наклоняя голову то так, то эдак, чтобы лучше рассмотреть.
– Я все еще не могу поверить, что это мое, – говорила она Дэвиду, когда они шли по Гайд-Парку. У них оставалось немного времени. Вокруг прогуливались парочки, несколько семейств примостилось на траве для пикника. Светило солнце. Они с Дэвидом покормили уток булками, которые он заранее купил. Потом она заметила, как он посмотрел на карманные часы.
