- Вершина Башни?.. - сыт я по горло этим Китом, и давно сыт. В десять - Чертов Бар, в полночь - Вершина Башни…
- Я бы не пошел, но там будет Эдна Сайлем. Эдна Сайлем - старейший Певец Нью-Йорка.
Имя сенатора Абофлавиа уже промелькнуло надо мной сегодня вечером в световых новостях. А имя Алексиса Спиннела в каком-то журнале - я кучу их проштудировал по прилете с Марса - связывали с бешеными деньгами.
- Я бы взглянул еще разок на Эдну, да вряд ли она меня вспомнит,- небрежно сказал я. Уже в начале знакомства с Китом стало ясно, что типы вроде Спиннела и его компании играют в нехитрую игру, где выигрывает тот, кто соберет большинство Певцов Нью-Йорка под одну крышу. Нью-Йорк с пятью Певцами делит второе место с Лаксом на Япете; ведет Токио, там их семь.
- Двухпевцовый прием?
- Скорее четырех… если я приду.
Я понимающе приподнял бровь: четырех добывает разве что мэр для приема по поводу вступления в должность.
- Я должен получить от Эдны Слово, сегодня вечером оно меняется.
- Ладно,- сказал я, закрывая портфель.- Не знаю, что там у тебя на уме, но я готов.
Мы возвращались к Тайме Сквер. На Восьмой авеню у первой пластиплексовой мостовой Кит остановился.
- Постой-ка,- он наглухо застегнул куртку.- Теперь порядок.
Прогулка по нью-йоркским улицам с Певцом (два года назад я долго размышлял, разумно ли это для человека моей профессии) - вероятно, лучшая маскировка, возможная для человека моей профессии. Вспомните, как недавно перед вами промелькнул ваш любимчик, актер СтереоТВ, поворачивающий на Пятьдесят седьмую улицу. А теперь честно: узнали бы вы малого в твидовой куртке, что отставал от него на полшага? На Таймс Сквер Кита узнавал каждый второй; с пепельными волосами, босой, в траурной молодежной одежде, он был, конечно, самым ярким из Певцов. Улыбки, чуть прищуренные глаза; почти никто не разглядывал и не всматривался.
- А все же кто из гостей помог бы мне сбыть с рук это барахло?
- Тот же Алексис гордо считает себя неким искателем приключений. Если вещицы окажутся в его вкусе, ты выручишь больше, чем от поштучной торговли вразнос.
- Ты скажешь ему, что все они краденые?
- Тогда он, пожалуй, заинтересуется еще больше. Он гад ползучий.
- Тебе видней, приятель.
Мы спустились в под-подземку. Контролер стал было брать у Кита монету, поднял глаза, осклабился, пробормотал что-то невразумительное и жестом предложил нам пройти. "О, благодарю вас",- сказал Кит с невинным удивлением, будто такое с ним впервые и он восхищен (два года назад он говорил мне глубокомысленно: "Стоит только показать, что я этого жду, и ничего не выйдет"). Меня до сих пор поражала манера, с которой он носил свою известность. Я упомянул о ней при знакомстве с Эдной Сайлем, и Эдна ответила мне с тем же простодушием: "Что ж, за это мы его и выбрали".
