— Почему болезный? — я остановился.
Почему-то у меня появилось желание вернуться и, подобрав кусок трубы, объяснить, что кое- какие вещи в этой жизни творить подло. Но к военному стали подходить бомжи, лица их были мрачными и решительными, и я понял, что в этой войне не победить.
— А какой же ты? — военный почесал в затылке, снова лихо сдвинув шапочку набок. —
Не уметь пить в этой стране, это не то, что болезнь, это катастрофа, вроде сумасшествия…
А если пьешь и становишься буйным, то уж точно не жилец.
— В этом ты прав, на сумасшествие и правда похоже, — согласился я. — Только интересно, откуда ты обо мне все знаешь?
— Город маленький, все друг друга знают. Времена, конечно, изменились, но память-то никуда не делась…
Действительно, время сейчас странное, но, наверное, оно всегда таково для тех, кто в нем живет: времена не выбирают, в них живут и умирают…
Да и не так уж это время и плохо: смерть быстра и легка, стоит недорого, поскольку ее производство носит массовый характер.
Я уходил со свалки, а на сердце у меня было тяжело. Казнокрада убили. Кто это сделал и зачем? Кому мог помешать и без чужой помощи наполовину мертвый человек?
Не стоило мне сюда идти. Болту обязательно доложат, а значит, его бойцы навестят меня, опять будут бить…
Обратный путь показался легким и приятным. Лес быстро очистил мои мысли от свалки, на которую сбрасывали не только вещи, но и людей, отслуживших свой срок, а вид скачущих по веткам белок настроил на благодушный лад.
Звери нравственны, потому что естественны. И чувствуют себя замечательно, каждое их движение правильно, просто потому, что осуждать его некому.
Вынырнувший из-за поворота рейсовый автобус подобрал меня. Удача… Совсем не факт, что, идя дальше по дороге, я бы попал домой. Военный все-таки наверняка дозвонился куда хотел. И где-то впереди меня мог поджидать черный джип с тонированными стеклами. А что произошло бы дальше, не трудно предсказать: река у нас глубокая, полноводная, трупы в ней находят регулярно, и многие со следами пыток — не всегда же Филя будет так благодушен.
Домой я добрался без приключений и сразу встал под душ. Истер себя мочалкой, не жалея самого ароматного мыла, которое только у нашлось, но все равно казалось, что тошнотворный запах исходит из каждой поры тела.
Я побросал одежду в стиральную машину, расстелил на полу одеяло, бросил на него подушку и лег.
Машина стирает примерно два часа, на это время я прикован к дому, поскольку никакой другой одежды у меня нет, и выйти не в чем. Каждый раз, попав в такую ситуацию, я решаю купить хотя бы еще одну футболку, но потом благополучно об этом забываю… Что ж, отдохну и подумаю.
