Дела нашего дома, нашей семьи — это наши дела. Конечно, “милицию” вызовут. Но так ли уж нужно дюжим молодцам лезть к вооружённым до зубов и к тому же непредсказуемым соседям? Мир будет молча наблюдать. Мир в целом осторожен.
Сейчас, пока в порядке армия, надёжны окна и двери, — ещё можно навести порядок в доме. Понимание народом необходимости кардинальных перемен — это почва для долгожданного зерна, которое может быть посеяно во имя нашего спасения или в котором нам может быть отказано. Если зерна не будет, мы обречены на следующий круг ада, пока не поймём, что земля дана нам, кротким, в наследование — “след в след” — для грядущего поколения, и её нельзя сдавать вот так просто, мирным, бумажным путём.
Мы привыкли задавать вопросы. А надобно приучиться задавать ответы. И тогда на заданный ответ нам ответят очередным вопросом. Вся жизнь народа — проработка вопросов. Все наши отчаянные вопрошания — что делать, кто виноват, за что, Господи? — это уже ответы.
Нельзя отделаться от жизни
Спросите, как же это можно — отделаться от жизни? А очень просто: закрыть на всё глаза и не дышать. И этому нас уже научили. Мы оказались послушными и способными учениками. Уметь отмахиваться, отметать “ненужное” и устремляться только вперёд, к достижению цели, какой — не важно, стало обычным хаотичным движением времени суеты и смуты. Порой кажется, что это движение имеет какой-то особый смысл. Мы продираемся напролом сквозь дарованный Богом день для того, чтобы достигнуть дня следующего. А в следующем дне — то же самое. И так до бесконечности. Вот только бесконечности не будет, как может не случиться и следующего дня.
Мой родной Северо-Запад практически уже “очищен” от населения и подготовлен для новых хозяев. Целенаправленно, постепенно уничтожены маленькие заводы и фабрики, раздроблено в порошок сельское хозяйство, стёрта с лица земли русская деревня с её многовековым укладом быта, духа, на основе которого родилась и выросла великая русская культура. Часть населения переселилась в города, в основном — в Санкт-Петербург, переполнив его до краёв своей дешёвой рабочей силой. Часть провинциального населения была планомерно отравлена алкоголем, некачественным спиртом. Часть особо совестливых, впечатлительных, не выдержавших, не сумевших пережить в силу своей “всечеловечности” навалившееся на них осознание ненужности стране, спились или покончили с собой. Остатки населения доживают в мёртвых деревнях и полуживых городках, продолжая деградировать от нищеты и безработицы, разлагаться духовно, поддавшись влиянию средств массовой информации. Зачем это — государству? Разве власть не знает о том, что происходит? Зачем государство делает это с населением Северо-Запада?
