Наш Современник, 2007 № 03 - Владимир Николаевич Крупин, Ирина Рудольфовна Монахова

Валентин Распутин и “Наш современник” в материалах советской цензуры

В эти весенние дни вся читающая Россия (увы, её масштабы после гибели СССР сжимаются, как шагреневая кожа) отмечает 70-летие Валентина Распутина. Достаточно напомнить о недавнем выходе в свет собрания сочинений юбиляра в почти полуторамиллиардном Китае! Наверное, не сыскать таких эпитетов, которые могли бы в полной мере выразить значение творчества писателя в извечной, непримиримой борьбе Добра и зла, в утверждении высших нравственных ценностей человеческого бытия на земле.

“…А поле битвы — сердце человеческое”, — утверждал Достоевский. Почти полвека из прожитых семидесяти Распутин сражается на этом ратном поле против пошлости и подлости, растления и разврата, против равнодушия и жестокосердия. Сражается, не ведая отпусков и каникул, без почивания на лаврах.

Кстати, о лаврах. Распутин, действительно, достойно увенчан прижизненной славой — от высочайшего звания Героя Социалистического Труда до недавно присуждённой премии Президента Российской Федерации. Ордена, медали, премии, звания — всё при нём. Так что же, выходит, что наш выдающийся современник — человек вполне благополучный, чуть ли не баловень судьбы, любимец властей прошлых и нынешних?

Между прочим, кое-кто сегодня именно так и думает, даже не подозревая, сквозь какие препоны и рогатки, сквозь какую “колючую проволоку” политических угроз и обвинений пришлось продираться писателю, ни разу не изменившему себе, не прогнувшемуся перед властью.

В дни подготовки к полувековому юбилею “Нашего современника” нам удалось раздобыть несколько любопытных документов ЦК КПСС, которые помогают глубже и точнее осмыслить механизм партийного руководства литературным процессом. Скажу сразу: одним из главных “фигурантов” этих материалов и докладных записок был именно Валентин Григорьевич Распутин.

Рабочим инструментом ЦК, призванным заниматься, так сказать, черновой работой первичного “просеивания” литературных политических установок партии, проверки его на соответствие принципам идеологии марксизма-ленинизма, было Главное управление по охране государственных и военных тайн в печати при Совете Министров СССР (сокращённо — Главлит, а попросту — цензура). Но окончательные оценки и решения вносились не сотрудниками Главлита, а на самом “верху”, в отделах культуры и пропаганды ЦК, в его секретариате и Политбюро. Здесь решались судьбы произведений литературы (а иногда и самих творцов): то ли “казнить”, то ли поднимать на щит.