— Идем на шестнадцати, курс ноль-три-ноль. Четыре главных дизеля работают на трехстах двадцати оборотах. Ветер северо-западный, два балла. Умеренная зыбь. Рации, передатчик системы «свой-чужой» и радар вышли из строя. Сонар действует. Опознавательные огни включены. — Он вытянул руку по направлению к сигнальному прожектору в кормовой части мостика. — FM—10 до сих пор не наладили, так что Файту придется обойтись световыми сигналами. Его позывные «Альфа, Альфа», наш отзыв «Зулу, Оскар».
— «Зулу, Оскар», — повторил Брент. — Понял, сэр.
— Так или иначе, когда он появится, я буду на мостике. Но на всякий случай подготовьте сигнальщика. Не хотелось бы, чтоб командир родного эсминца сдул нас с воды.
Брента опять кольнула обида: в тоне он уловил некое назидание, однако выдавил из себя почтительное:
— Слушаюсь, сэр.
— Мы тащим семьдесят тонн воды в балластной цистерне, — продолжал Уильямс, — но насосы пока справляются. Я не стал затоплять вторую цистерну — и так уж зарываемся носом. Крен выравниваем за счет второй и четвертой дифферентных цистерн. Ваш помощник — энсин Бэттл отвечает за пост погружения. Двадцатиммилиметровки в боевой готовности, пятидесятый калибр заряжен и поставлен на предохранитель. В случае тревоги до прибытия расчетов к пулеметам станут впередсмотрящие. Вопросы есть?
— Солнце? Смена курса?
— Я поговорю с Каденбахом и по системе оповещения передам вам точное время заката. Смены курса за время вашего дежурства не предвижу, но после вечерних астрономических наблюдений штурман даст вам знать. — Он кивнул на микрофон, подвешенный к ветрозащитному экрану. — Его уже починили — большое удобство для голосовых связок. При сильном волнении закрыть и задраить люк.
Брент уже с трудом обуздывал раздражение. Есть же постоянно действующая инструкция: люки задраиваются только по особому приказу командира. К чему повторять прописные истины. И все-таки Брент по форме отрапортовал:
— Есть задраить люк при сильном волнении моря или поступлении особого приказа.
— Хорошо! Пост сдал.
— Пост принял, командир.
— Мостик! — послышался в репродукторе голос Крома.
— Здесь мостик! — Уильямс нагнулся над микрофоном.
— «Свой-чужой» работает, сэр.
— Слава Богу! — облегченно вздохнул Уильямс. — Уже легче, старпом. Хотя бы от наших можно не ждать сюрприза.
— Хорошая новость, сэр.
По стальным ступеням загрохотали ботинки; из рулевой рубки поднималась смена. Через минуту Уильямса не было на мостике. Брент подошел к ограждению и стал смотреть на нос лодки. Тем временем к штурвалу встал старший матрос Джей Оверстрит. Двое впередсмотрящих заняли позиции по обеим сторонам мостика; еще двое матросов поднялись к перископам; четверо прошли к «Эрликонам». Все в теплых куртках и шлемах, на шее бинокли. Впередсмотрящие уже начали обследовать свои сектора. Брент предупредил смену о приближающемся эсминце, хотя знал, что это уже ни для кого не тайна: подпольный судовой «телеграф» — самая быстрая и надежная система оповещения.
