— Ерунда! — раздался над ним звонкий голос, и Рик почувствовал, как в щеку ему сноровисто вкалывают иглу, а следом скользит нитка. Чувствовал он и прикосновение пальцев, но при этом не ощущал боли, а только охватывало его желание вырваться и бежать, бежать…
— Ерунда! — повторил женский голос. — Для острастки полоснули. Весь вопрос, от чего хотят тебя отстранить, а, мальчик?
Он слышал голос этой женщины, но лица не видел — глаза слепил свет яркой лампы.
— Не волнуйся, — ворковал голос. — Я так заштопаю — следа не останется. Но только скажи, что ты нарушил. Какую границу? Какую грань перешел? А, мальчик?
— Я… — произнес Рик, не размыкая губ, но при этом отчетливо слыша свой голос и понимая, что и женщина его тоже слышит. — Я открыл дверь в другой мир. А они хотят мне помешать.
— Другой мир? И что ты знаешь о нем?
— Пока очень мало… Столетняя башня. Бесконечные галереи… Голова в облаках. Ноги — в болоте. Трамвай мчится по монорельсу, и с каждым кругом меняется мир внизу… Перунов глаз… Сердце богородицы… Но ты-то кто?
Но он не получил ответа.
— Повернись на бок, — кто-то не очень вежливо пихнул Рика в бок, — и подставь задницу для укола.
— Кто здесь был? — Рик поднес руку к щеке и нащупал полоску пластыря на месте разреза.
— Настя-ведьмачка, — фыркнула медсестра. — Она с порезами чудеса творит. Сколько раз ее в частные конторы звали — не сосчитать. Так что тебе повезло, парень — шрама не останется через несколько недель, на пластику не придется тратиться.
— Она в самом деле ведьма?
— Конечно.
Анастасия ввалилась к нему в квартиру, как к себе домой. Широченная черная пелерина волочилась за нею по полу. Следом шел Пегий. Внешность у него была теперь еще более замечательная: за ушами вздулись красные наросты, покрытые пупырышками, как кожа свежеощипанной курицы. Пегий господин хромал, причем на обе ноги, и постоянно улыбался, будто только что услышал радостную новость.
— Как самочувствие? — Анастасия похлопала Арсения по плечу.
— Прихожу в себя, — не слишком вежливо отвечал тот.
— Он появился, — сообщил Пегий вместо приветствия.
— Где? — Арсений вопросительно глянул на Анастасию, ожидая объяснений, но та не потрудилась ответить, уселась за стол и принялась жадно жевать, будто три дня ничего не ела.
— Там, где его уже нет. — Пегий выдрал из-под локтя Арсения свежую газетку и ткнул пальцем в заметку.
— Эта убитая девчонка его рук дело. Жаль, что тебя там не было: как раз матерьяльчик для твоего «Когтя». Голова у нее, будто ножом срезана. А губы улыбаются…
