— Вы что, со мной? — с трудом выдавил Арсений.
— Разумеется, — отвечала женщина, ласково обняв его за плечи. — Если я тебе не помогу, ты умрешь.
— Умру, — как эхо, отозвался Арсений.
В то, что умрет, поверил безоговорочно. И как-то не страшно было думать о смерти, даже забавно. Все когда-нибудь закончится. Вот и такси примчалось к нужному подъезду, и лестница эта корявая, ускользающая из-под ног, кончилась, и лифт, рванув наверх, чуть не выдавил внутренности наружу. Дверь быстрехонько отворилась, скрипнув петлями. Как хорошо, что коридорчик крохотный, семь шагов всего. Семь или восемь? И еще пять по комнате пройти до тахты широченной, продавленной, мягкой и пыльной. А руки у этой женщины замечательные, нежные, прохладные, так и хочется поймать их губами. Чудные пальцы! Как ловко они распутывают волосы, как нежно касаются пылающей кожи лба! Вот они сжали затылок, нащупали что-то под кожей и…
Арсений взревел от нестерпимой боли и схватился руками за голову. Да так и застыл, окаменев. Минута прошла, вторая… Он не сразу понял, что боли уже нет, а есть только пустота внутри и усталость в каждой клеточке тела. Поначалу он не поверил, шевельнулся осторожно, ожидая, что боль, как током, пронзит тело. Но ничего не случилось. Только слабость и хинно-горький привкус во рту напоминали о внезапном приступе. Арсений медленно повернул голову и посмотрел на женщину. Та сидела рядом с ним на тахте и держала в пальцах здоровенный ржавый гвоздь, покрытый сгустками крови.
— У тебя из затылка вытащила, — сообщила она и положила гвоздь на тумбочку.
Из затылка?.. Шутка, что ли? Он хотел рассмеяться, но тронул рукою голову и нащупал под волосами глубокую влажную отметину. Губы издали бессмысленный шлепающий звук. Женщина наклонилась ниже, к самому его лицу.
— Знаешь, кто я?
— Нет…
«Нет, нет…» — резонировало внутри головы.
— Я — Анастасия.
«…асия…асия…асия…» — гулко отдалось в черепе.
— Зачем меня выбрали, я не знаю, — чуть не плача, прошептал Арсений. Фарн выбрал…
Анастасия протянула ему чашку с кофе. Обжигаясь, он сделал глоток.
— Я вспомнил! — закричал он, чашка дрогнула в руке, и кофе пролился на постель. — Вспомнил! Он взял крестик! Мой крестик на цепочке, серебряный, я носил его на шее…
— Дорогой крест?
— Нет, нет, самый обычный крестик.
— М-да, не слишком много информации, — усмехнулась Анастасия. Надеюсь, Барсик нам поможет. — Она погладила Арсения по щеке. — Плохо тебе, да?
Анастасия бесцеремонно стала стаскивать с него одежду. Арсений посторонился, ожидая, что она уляжется рядом с ним. Дрожь возбуждения пробежала по телу. Но ничего из того, что так услужливо нарисовала его фантазия, не последовало. Анастасия извлекала из-под пелерины литровую стеклянную банку, на три четверти наполненную густой желтой мазью, и, зачерпывая ее горстями, принялась втирать в тело Арсения. Мазь была горячей и жидкой, но тут же впитывалась в кожу, вызывая легкое жжение.
