— Отчего же, — отозвалась Соня, — верю. Еще в юности я изучала немало документов по истории своего рода — князей Астаховых и нашла в документах упоминание об одном из своих предков, некоем Сильвестре, который умел летать. Правда, за это его называли колдуном и пытались сжечь в собственном доме.
— Его сожгли бы и теперь, — согласно кивнул де Мулен и посетовал: — Люди, которые столь тщательно изыскивают ересь там, где ее нет, а есть лишь чудеса, творящиеся с помощью Господа нашего, делают церкви плохую услугу. Они не понимают, что не все таинственное и даже великое непременно от Сатаны. Я думаю, именно через таких людей Господь посылает нам свои знаки…
— Однако инквизиторы, услышав ваши речи, обвинили бы в ереси и вас, — заметила Соня.
Командор заметно смутился.
— Мне всегда приходилось наказывать самого себя за вольнодумство.
Соня подумала, что Арно де Мулен попал в рыцари ордена скорее по недоразумению. Он имел от природы пытливый ум ученого и страстность отнюдь не монаше—скую. Но судьба распорядилась так, как распорядилась, и кто знает, куда бы завела его пытливость вкупе с такой страстностью.
— Вот если бы вы согласились преподавать мне кое‑какие навыки владения оружием, — осторожно проговорила она.
Сказать, что старый рыцарь просто изумился, значит, ничего не сказать. Он остолбенел. Соня, увы, ожидала от него именно такого отношения и потому с сожалением наблюдала, как вдруг замкнулось и стало отчужденным лицо де Мулена. Он еще некоторое время молчал, переваривая ее слова.
— Вы хотите владеть оружием? Но зачем? С вашей красотой. Вы вполне владеете шпагой — достаточно, чтобы остановить среднего фехтовальщика. А в чем‑то более серьезном… Достаточно вашему сиятельству высказать вслух желание иметь при себе защитника, как он тут же объявится.
Опять все сначала! Замкнутый круг. Мужчины в большинстве своем отказывают ей в необходимости защищать саму себя, но в то же время без мужчин этому нельзя научиться. Исключение может составить мсье Жуо, которому она за уроки платила, да Жозеф Фуше, придворный из свиты короля, которому нравились воинственные женщины.
Ах нет, она назвала не всех. Был еще Григорий Потемкин, ее муж, который считал, что навыки самозащиты могут понадобиться женщине, если она станет добывать сведения для нужд отечественной политики. Соня, по его мнению, для таких дел не слишком годилась…
— Учить вас стрелять или фехтовать не стану, и не просите, но вот обороне нетрадиционной, той, в которой вам почти наверняка никто не сможет противостоять…
