Веселье сразу стихло, сменившись растерянностью и даже испугом.
Зато веселились теперь на маленьком суденышке. Команды на «Хуаните» было немного. Соня видела всего четырех человек.
— Вот сорвиголова! — ругался между тем де Мулен, адресуясь к своему оруженосцу. — Ты говорил ему, чтобы не подходил близко к туркам?
— Говорил, — с досадой отозвался тот, — но разве Педро заставишь быть тихим и кротким?
— Хотя бы послушным, — покачал головой рыцарь. — Заряжай вторую пушку.
— Думаю, больше стрелять не понадобится, — отозвался Жюстен. — Кажется, наших пленников они решили отпустить.
Теперь Соня и сама это видела. «Хуанита» подошла почти вплотную к борту галеры, и вскоре по веревочному трапу стала спускаться женщина, держась за него одной рукой, — княжна узнала свою служанку, а немного погодя на трап ступил Шастейль, одетый в какие‑то грязные выгоревшие лохмотья. Надо же, а совсем недавно они думали, будто хуже и беднее одежды, которую напялили на него на «Святой Элизабет», не может быть.
Но притом — Соня видела это совершенно отчетливо — он опять прятал за пазуху бумаги, которые до того тщательно завернул, похоже, в чей‑то головной платок.
Галера стала осторожно отходить в сторону, а потом вдруг помчалась прочь на всех парусах, вызвав веселый смех теперь уже де Мулена и его соратника.
Он повернул к Соне довольное лицо:
— Ну и как вы находите наши действия, мадемуазель Софи?
— Блестящими, — искренне отозвалась Соня.
— Не так еще стары мальтийские рыцари. — Арно де Мулен потер руки. — Мне кажется, мы с Жюстеном заслужили по чарочке доброго вина в компании русской княжны и ее французских друзей. Ведь они французы, как я понял?
— Французы, — улыбнулась она.
— Грех говорить, но, не будь моя дорогая матушка дочерью купца, мне бы не досталось одно из беднейших командорств ордена и мы могли бы на радостях закатить такой пир… Однако не стоит жаловаться, не так ли, мой добрый друг? — Он положил руку на плечо Жюстена. — Тебя судьба обделила еще больше.
— Судьба наградила меня, — горячо откликнулся тот, — послав командиром благороднейшего человека на свете. Я счастлив вам служить.
Соня посмотрела на их растроганные лица, но все же сочла нужным спросить:
— Мы возвращаемся тем же путем?
— Нет, дорогая мадемуазель, мы пойдем по тропинке, которая ведет в ту скромную бухточку, где уже через несколько мгновений вы сможете прижать к груди своих дорогих друзей.
