В августе 2001 г. тот же А. Пшевозник писал в Государственную межведомственную комиссию по делам увековечения памяти жертв войны и политических репрессий Украины: “На основании сведений, полученных в ходе следствия, проведенного российской военной прокуратурой, установлено, что в Быковне под Киевом захоронены бренные останки польских граждан, в том числе офицеров, убитых киевским НКВД в 1940-1941 гг. на основе решения Политбюро ЦК ВКП(б) Советского Союза от 5 марта 1940 года… Группа, покоящаяся в Быковне, это около 3 500 поляков, погибших на территории Украины”.
В ответ Владимир Игнатьев, следователь по особо важным делам Киевской городской прокуратуры, который вынес в 1989 г. постановление о том, что в Быковне захоронены жертвы НКВД, а не нацистов, сообщил: “Мы нашли в 1989 г. останки 30 польских офицеров. Держали их на Лукьяновке вместе с женщинами. Можно говорить о трагической гибели 100-150 поляков. Но 3 500 офицеров в Быковне — это миф”. Ссылка А. Пшевозника на российскую военную прокуратуру, якобы установившую в ходе следствия, что в Быковне захоронены 3 500 поляков из катынского “украинского” списка, откровенная ложь. Вот так польская сторона “устанавливает” места гибели своих граждан. И не только “устанавливает”, но и соответствующим образом проводит раскопки.
11 ноября 2006 г. киевский еженедельник “Зеркало Недели” опубликовал статью, в которой раскрыл некоторые “тайны” польской эксгумации в Быковне. Выяснилось, что летом 2006 г. раскопки здесь проводились с грубыми нарушениями украинского законодательства и игнорированием элементарных норм и общепринятой методики проведения эксгумаций: не велось полевое описание находок, отсутствовала нумерация захоронений, человеческие кости собирались в мешки без указания номера могилы, при эксгумациях не присутствовали представители местных властей, МВД, прокуратуры, санитарной службы, судмедэкспертизы и т. д. Выяснилось также, что с аналогичными нарушениями проводилась в Быковне и предыдущая серия раскопок и эксгумаций в 2001 г. Не напоминает ли это те нарушения, которые немцы при молчаливом согласии поляков допускали в ходе раскопок в Катыни в 1943 г.?
Возможно, подобным сомнительным образом были “установлены” массовые польские захоронения в Медном под Тверью?
Мемориальный комплекс “Медное” состоит из двух частей. В одной, как утверждают надписи на мемориальных досках, захоронено 6 311 военнопленных поляков, в другой — 5 100 советских людей, ставших жертвами репрессий в 1937-1938 гг. Помимо этого на территории мемориала находятся два захоронения советских воинов, умерших в госпиталях и медсанбатах.
