— Кстати, а знаешь, почему Сыроежка получил таку кликуху? — спросила его страшным свистящим шепотом Малкова. — Он, говорят, Лешку Фраера сырым сожрал! Вместе с акциями Газпрома!
— Сказки! — убежденно ответил ей Веретенников из-под одеяла.
— Конечно! — согласилась Малкова и продолжила сказ…
…Ага. Все подумали, что сейчас Сыроежка, как в прошлый раз, подъедет на джипе с ребятами и начнет короткими очередями по окнам палить. Все сразу за столы полезли, на пол попадали, плачут, конечно. Вдруг то из одного конца банкетного зала, то из другого крики дикие стали раздаваться. Душераздирающие! Все слилось в вопль из тысячи грудей… Если точнее, из трехсот шестидесяти семи грудей, поскольку банкетный зал ресторана «Север» рассчитан на 350 человек. Семнадцать человек выскочили из подсобных помещений, гардероба и кухни с точно такими же воплями. Смотрят друг на друга, пальцем тычут кричат от ужаса и… ревут!
Потом Павлик Бабазян заорал Бублику: «Ты где водку брал, гнида? Это же он нас всех водкой потравил!»
— Да чо с ними такое Сыроежка делал? Чо случилось-то? — возбужденно высунулся Веретенников из-под одеяла.
— У всех, включая жениха и невесту, выросли от хера уши, — скорбно ответила Малкова.
— Врешь! — резко выдохнул Веретенников. — И чтобы никто об этом не знал? Врешь! Ну, положим, раз с ними со всеми такое случилось, то круговая порука налицо, никто в здравом уме такое не расскажет! Но ведь на свадьбах фотографируются, видик снимают… Нет, не поверю я тебе, фуфло брехливое! — зло и разочарованно стукнул кулаком по кровати Веретенников. А потом, откинувшись на подушку, протянул мечтательно: «Эх, если бы такую фотку с Бубликом увидать, хоть бы одним глазочком…»
— Ни чо бы это тебе не прибавило! — убежденно сказала Малкова. — Две камеры у фотографа разбили, но не нарочно, там первое время народ от трагедии опомниться не мог. Но одна камера у него осталась, она им потом еще пригодилась, щас расскажу. А вот видеокамера крутилась до упора. Я пленку сама видала, но там только люди носились на уровне пояса. Камеру, видно, на столе бросили. Потом чья-то голова из-под стола высунулась на минуту, так я даже смотреть дальше не смогла — в туалет блевать убежала. Думала поначалу, что вообще беременна, а потом думаю, с чего бы это, а?..
— Малкова, слушай, Малкова! А какие они…ну… эти? — возбужденно перебил ее Веретенников.
— Да я краем глаза только и видела, — ответила Малкова в некотором ступоре. — Большие… мясистые… фиолетовые… сочные… Ой, не могу я про такое говорить, ей богу! Скажу одно, друг ситный! Под бейсболкой такое не спрячешь!
