— …Со льда! Кока-кола со льда, со льда! Берем, не проходим!
На протяжении нескольких кварталов, если отсчитывать от перекрестка с Конти, им попалось по крайней мере восемь баров с живой музыкой, еще восемь с «неживой», шесть заведений, где предлагались экзотические танцы и прочие услады («вымойте девушку, которая вам приглянется!»), больше дюжины сувенирных лавок, где торговали масками и боа, кофе и смесью для бейне[2] в желтых банках, острым соусом (со списком медицинских противопоказаний на бутылочках), бусами всех цветов радуги и извечными безвкусными футболками. И в каждой лавчонке толпились туристы.
Подняв голову, Элизабет обнаружила, что балконы второго и третьего этажей гнутся под тяжестью народа: там стояли, размахивая пластмассовыми стаканчиками с пивом, гуляки. Из толпы внизу их окликали, а женщинам на балконах еще и бросали нитки бус. Одна раскрасневшаяся от удовольствия девушка лет двадцати трех, набрав тяжелую связку бус, задрала свою футболку аж до самой шеи. Под футболкой у нее ровно ничего не было. Толпа ликующе взревела. Такой простоты нравов Элизабет от Нового Орлеана даже не ожидала.
Больше всего этот район города походил на заброшенный увеселительный парк. Асфальт весь в выбоинах и трещинах, облупленные стены, кружево кованых решеток, покрашенных в неяркие цвета. Взгляд то и дело натыкался на людей с щитами, где значилось: «Читаю судьбу по глазам!», «Пиво розливное — 1 долл.», «Апокалипсис не за горами!». Стены домов удивляли яркими красками: были они лимонные и сиреневые, мшисто-зеленые и пламенно-алые. Дома хвалились, точно орденами, медными или керамическими табличками, где указывалось их название, имена владельцев, предназначение и так далее; иногда эта история уходила в прошлое лет на двести. По количеству и качеству информации на улицах Новый Орлеан намного опередил Лондон, где до сих пор, хотя Вторая мировая давно кончилась, отцы города точно стремились запутать гитлеровских десантников.
Но не из одних туристов состояла толпа. Одни — например, зазывалы у входов в рестораны и стриптиз-бары, или парочки, торгующие с тачек розами, явно находились на работе, что сближало их с конными полицейскими в форме, которые возвышались на каждом перекрестке, точно сторожевые башни в людском море. Труднее было раскусить живописно одетых деятелей, что с важным видом фланировали по улице, порой милостиво соглашаясь запечатлеться на фотопленке в обществе туристов — разумеется, за достойное вознаграждение. Тоже трудовые пчелки — но внештатные, сами себе персонал и начальство. И наконец, еще одна категория. К ним подходило только одно имя: «местное население». Они пробивались сквозь толпу, волоча сумки с продуктами или бельем из прачечной. Очевидно, и обыденная жизнь тут не затихала даже по ночам. Любопытное напоминание о том, что Французский Квартал Нового Орлеана не построенный по заказу увеселительный парк, а нормальный район, где люди живут и работают.
