– Сударь, вы здесь у себя, располагайтесь у нас, как в своем собственном жилище; что же касается нашей дружбы, то в ней вы никогда не будете испытывать недостатка.
Никто не может представить себе ласковую и трогательную простоту, с которой Тереза произносила эти слова. Барон посмотрел на нее и, хотя за свою довольно долгую жизнь он встречал много обворожительных женщин и образ прекрасной Елены де Брионн неотступно стоял перед ним, он с живейшим удовольствием созерцал молодую женщину в эту минуту. Так как Тереза собиралась пойти в гости к матери, на ней было декольтированное платье, которое ей очень шло, и новая прическа, делавшая ее еще восхитительнее. К Морису вернулась его веселость, едва ей стоило начать кокетничать. Может быть, он надеялся заставить барона изменить старым воспоминаниям и найти для себя в этом извинение своему отступничеству.
Но нечто вроде ослепления, которое испытал господин де Ливри, продолжалось очень недолго. Вида красивого лица и стройной талии недостаточно, чтобы привязать и удержать пятидесятилетнего мужчину; женщина, которой прочно удается привлечь его к себе, прежде всего должна потакать его вкусам и желаниям я уважать его привычки – вот почему большинство пожилых мужчин находят удовольствие в обществе зрелых женщин. Людовик XIV под старость хотя он мог выбирать из самых молодых и красивых придворных дам, предпочел компанию сорокалетней вдовы, мадам де Ментенон. Молодость слишком эгоистична: «Восхищайтесь мной» – призывает она и полагает, что этим сказала все. Ею восхищаются и потом покидают молодую прелестницу. Женщина уже пожившая – хотя это бывает и с умными, сердечными девушками – незаметно постарается предложить лучшее место тому, кого она заинтересована удержать возле себя и она удерживает его. Первая хочет лишь удовольствий для себя, вторая старается доставить удовольствие и другим. В этом весь секрет некоторых привязанностей.
Господин де Ливри не находил подле Мориса и Терезы удовлетворения, которое невольно пришел искать. Он видел, что с ним искренне пытаются быть любезными, но он не находил здесь, как у мадам де Брионн, той тайны, которую он так любил. Имя этой тайны – время.
Тереза предложила барону место возле огня; из вежливости он согласился. Но его кровь была еще горяча, и он весь вечер страдал от жары. Он любил очень горячий чай, а ему налили теплый. По желанию Мориса, чтобы развлечь гостя, Тереза села за фортепьяно и заиграла Моцарта. Барон терпеть не мог Моцарта; он содрогался… Тереза, перейдя от Моцарта к Доницетти, начала ту самую известную и любимую повсеместно арию из «Лючии». Здесь у барона появились более серьезные симптомы: из глаз его потекли слезы и он попросил пощады. Он был одним из тех людей, в ком музыка пробуждает яркие воспоминания. Кроме того, этот отрывок, который заставляет большинство людей испытывать простое удовольствие, в других вызывает сильные приступы грусти и воскрешает долгое время спавшие печали. Мелодия, звучание этой арии таковы, что в нашей памяти начинают проплывать эпизоды жизни. Те, кого мы некогда слышали, вновь предстают перед нами – мы их снова видим, слышим, прикасаемся к ним, они живут… Иначе говоря музыка служит как бы путем сообщения между прошлым и настоящим. Мать господина де Ливри очень любила при жизни эту арию из «Лючии» и часто пела ее своему сыну; этим и объяснялось умиление и слезы барона.
