Подданные заметили Пророка, ехавшего среди толпы. Они дотрагивались до шляп и кланялись, когда он скакал мимо. То там, то тут Кит-Канан замечал бригады садовников, убиравших деревья или кусты, ставшие жертвами беспощадной жары. Поблизости от садовников ожидали жрецы Астры, готовые вырастить новое дерево на месте погибшего. Нет, Квалиносту не причинили большого вреда.
На рынке было не так оживленно. Кит-Канан ехал впереди своих спутников по почти опустевшей площади и замечал все пустые ларьки и испорченный товар, лежавший растоптанным на мостовой. Один торговец, дородный человек в кожаном фартуке, подметал гнилую картошку, когда Кит-Канан приостановился, чтобы побеседовать с ним.
— Привет тебе, друг мой, — окликнул его Пророк. — Как идут твои дела?
Человек не поднял глаз от работы.
— Погнило! Все погнило! Что, по-твоему, делать человеку с пятью бушелями засохшей, расколовшейся, гнилой картошки?
Иртения и Кемиан подъехали поближе к Кит-Канану.
— Так солнце уничтожило твой урожай? — сочувственно спросил Пророк.
— Вот-вот, солнце, тьмища, молнии или кровавый ливень. Мне дела никакого нет — отчего. Погибло, и все. — Человек сплюнул на мокрые камни.
Их разговор услыхала эльфийская женщина с корзиной увядших цветов на руке. Торопливо поклонившись монарху, она спросила:
— За что боги нас так карают? Какой грех мы совершили?
— Почему ты думаешь, что боги кого-то наказывают? Необычные явления, возможно, предвестия какого-то великого чуда, — предположил Кит-Канан.
Человек, присевший на корточки, чтобы собрать в корзины свой негодный картофель, проворчал:
— Говорят, это потому, что Кит-Канан заковал в цепи собственного сына, чтобы тот помогал строить крепость Пакс Таркас. — Он по-прежнему не понимал, с кем разговаривает.
При этих резких словах эльфийская женщина покраснела, а Кемиан Амбродель шумно прочистил горло. Человек поднял голову.
Хотя Пророк не был облачен в роскошные позолоченные придворные одежды, человек узнал его.
— Будь милосерден, Высочайший, я прошу прощения! — задохнулся он. — Я не знал, что это ты!
Кит-Канан сурово ответил:
— Не бойся. Я согласен выслушать все, что думает обо мне мой народ.
— Это правда, Величайший? — смиренно спросила эльфийка. — Ты продал собственного сына в рабство, только бы закончить этот огромный замок?
Кемиан и Иртения начали было упрекать женщину за ее непочтительный вопрос. Пророк вытянул руку, заставляя приближенных умолкнуть. Он терпеливо разъяснил, какой проступок совершил Ульвиан и почему его отправили в Пакс Таркас. Первоначальное желание Кит-Канана сохранять преступление Ульвиана в тайне от широкой публики оказалось невыполнимым. Теперь он понял, что народу нужно сказать правду, иначе лишь возникнут подобные дикие слухи.
