Я так тихо, как только мог, пробрался под ветками деревьев вперед и остановился под окном Асбьёрна Крага. Сначала на темном фоне комнаты я увидел его светящуюся лысину. Он не писал, но был чем-то занят, чем-то лежащим перед ним на письменном столе. Он не слышал меня. Я медленно и осторожно продвинулся вперед. Собственно, таким вот образом приближалось к моему окну лицо умершего. Когда я оказался на расстоянии руки от окна, детектив услышал хруст сломанных под моими ногами стеблей. Он внезапно поднял голову, и я увидел растерянность на его лице. Я не сказал ни слова, но мое лицо продолжало приближаться к стеклу. Тогда Краг схватил газету и что-то быстро прикрыл ею, то, что, лежало на его столе. Я понял; он что-то скрывает от меня. Это было что-то, чего я никак не должен был видеть, об этом свидетельствовали его быстрые, нервные движения. Этого я не ожидал. Одновременно я упрекнул себя по поводу моего скверного воспитания. В конце концов что я от него хотел?
Он открыл окно.
– Могу ли чем-нибудь вам помочь? – спросил детектив.
– Вы не поедете смотреть, как поднимают железную коляску? – спросил я первое, что пришло мне в голову.
– Пока еще нет. Однако если вы проявляете особенный интерес к тому, что там происходит, охотно составлю вам компанию.
– Нет, особенного интереса нет, – проговорил я. – Благодарю.
Мне хотелось повернуть назад. Я чувствовал себя сконфуженным и смешным. И еще больше разозлился на себя.
– Бедняга, вы совершенно бледны, – заметил Асбьёрн Краг. – Вы так больше и не спали?
– Среди бела дня я не сплю, – ответил я.
Детектив закрыл окно. Однако газету, которой прикрыл что-то на столе, когда я заглянул в окно, он не отодвинул.
Я повернул назад. Пошел быстрым шагом, без определенной цели, глядя прямо перед собой. Солнце уже поднялось высоко в небо. Пыль от моих ног зависала в воздухе.
* * *
…Во время обеда завязалась оживленная беседа о железной коляске. Водолазы ее еще не подняли на поверхность. Было ясно, что им еще работать целый день.
Одна из женщин, знакомая с семьей убитого лесничего, сообщила новость, которая взволновала меня до глубины души. Она получила письмо от сестры убитого. У лесничего был пес по кличке Лорд. С момента похорон своего хозяина он лежал на могиле и выл. Он выл так, будто хотел пробудить его снова к жизни. В конце концов пса пришлось пристрелить.
После обеда я расположился на траве и попытался заснуть, но этому мешал яркий солнечный свет, льющийся с неба. Стоило мне закрыть глаза, и свет прямо жег мне веки. Они были красными и воспаленными. Я смотрел в небо, воздух был, как море алмазов. Встал, направился к своему домику.
