— Я… Я не знаю, командир. Они ЧУЖИЕ.
— Это еще не повод для ненависти. — Доминик встал, машинально заложив руки за спину. — Вы удивленно смотрите на меня? — Голос Ван Хеллена внезапно стал резким: — Наверное, мысленно спрашиваете себя: а скольких ксеноморфов убил ты? — Он обвел пристальным взглядом короткий строй и продолжил: — Много. Зарубок на прикладе не делал. Они опасные, беспощадные и умные враги. Но ксенобиане, так же как мы, ведут борьбу за выживание. Я не могу навязать вам свое мнение, но потребую здесь и сейчас: пусть каждый решит для себя, кто он — боец, способный выжить и победить, или легкая добыча для врага?
На побледневшем лице Зигеля появились пунцовые пятна.
— Я не понимаю…
— Здесь нечего понимать! — Доминик резко обернулся к нему. — Ты ни разу не видел Чужого, не вдыхал его запах, а уже толкуешь о ненависти! — Он встал, вплотную подошел к Курту и приподнял его подбородок, заглядывая в глаза, где уже растаяли неприятно поразившие его льдинки. — Ты просто боишься их, — секундой позже вынес свой вердикт Ван Хеллен. — Запомните, — теперь он обращался ко всем: — Ненависть разрушает, она — порождение бессилия, неспособности мыслить здраво, оценивать противника по достоинству. Та «ксенобианская сволочь», которую вы гоняли по виртуальным полигонам, радикально отличается от реально существующих врагов. Я тоже боялся и ненавидел, пока не понял простую истину: на адреналине можно выиграть несколько схваток, а наша задача — выжить. Выполнить задание. Так что советую забыть обо всем, чему вас учили. — Он снова повысил голос: — ТАМ НЕ ВИРТУАЛЬНЫЙ ПОЛИГОН. Жизнь одна и смерть тоже, — чуть тише заключил Доминик. — Кто не понимает этого, советую подумать и отказаться от участия в акции. Мне не нужны самоубийцы.
В скафандровом отсеке повисла гнетущая тишина.
— Командир… — наконец нарушил затянувшуюся паузу Зигель, — мы сработавшаяся группа. Нас нельзя разъединять.
— Ты высказываешь общее мнение?
— Думаю, да.
— Думаешь?
Тяжелый разговор. Но нужный Выбить почву из-под ног молодых парней — невелика хитрость, сложно другое: дать им взамен игрушечной ненависти настоящее хладнокровие может только бои. Первый бой, который все поставит на свои места, покажет, кто есть кто, а пока… Зигель прав, они действительно группа.
— Сколько лет вы обучались вместе?
— Три года, командир! — ответил Постышев. — Мы были лучшими в виртуальной школе!
Ван Хеллен кивнул в ответ своим мыслям.
— Хорошо, — вслух произнес он. — Продолжим знакомство. Кто у нас следующий?
