Доктрина профессора Минобэ так взволновала военных (которые боятся, как бы народ не вздумал иметь на этот счет своих собственных мыслей), что в августе 1935 г. правительство, вынужденное, как сообщала газета "Токио Асахи", уступить энергичным требованиям армии, опубликовало декларацию относительно конституции. В этой декларации заявлялось, что "национальная политика Японии ясно указана в божественном послании, данном богиней солнца ее внуку, первому императору. Япония управляется непрерывной линией императоров, и процветание императорской генеалогической линии является одновременно законом неба и земли. Отсюда ясно, что верховная власть принадлежит императору".
Ясно, что ни един американец не мог бы поверить в божественное происхождение императора; несомненно также, что большая часть тех японцев, которые много путешествовали и видели свет, тоже смотрит на это скептически. Нам эта теория напоминает выражение "Я и бог"{137}, и на ее изложение мы реагируем: "О, в самом деле?"
Попытка государя в целях большего утверждения своей власти отождествлять себя с божеством является для скептического американца просто избитой политической выдумкой, старой, как и политическая организация человечества. Но то, что мы думаем об японском императоре, не так уж важно.
Важно понять, как резко отличаются японские представления о правительстве и обществе от наших представлений. Несомненно, что понимание должно быть смягчено вежливым уважением к убеждениям и привычкам других: в христианстве имеется много положений, которые кажутся японцам абсурдными, так же как их религиозное почитание своего императора - нам. И все же американцы всегда будут оставлять за собой право критиковать и высмеивать кого им угодно. Японцы в гораздо большей степени, чем мы, уязвимы для насмешек, но насмешки не изменяют убеждений. И если они иногда изменяют взаимоотношения между людьми и нациями, то только в худшую сторону.
Контраст между этой азиатской машиной войны (почти единственным препятствием, которое может сдерживать ее изнутри, являются финансы) и оппортунистическим, недисциплинированным конгломератом, который представляет собою США, - просто поразителен.
Наш народ - упрямый, сентиментальный, требовательный и обособленный не имеет воинственной обстановки. Наши вооруженные силы целиком подчинены правительству, правительству полностью гражданскому, подверженному влиянию общественного мнения в еще большей степени, чем общественное мнение влиянию правительства. Страна так велика, что возникает опасность разделения на отдельные группировки; огромные районы ее относятся безразлично к проблемам (или вовсе не знают их), которые представляют первостепенную важность для других районов страны.
