– Раньше и посылали, а теперь… Дерьмократы так засрали мозги народу, что у большинства населения в головах уже не каша, а именно что дерьмо. И как мне прикажешь после этого добиться понимания от тех мальчиков, которые все-таки принимают присягу? Что мне, тоже лекции им читать?! Я сейчас скажу тебе, Владислав Юрьевич, такую вещь, которую публично, на людях, стараюсь не произносить. Потому что если эти мои слова попадут в печать, то толпа меня, как минимум, колесует. Так вот: в неуставных отношениях, которые возникают сразу, как только человек приходит служить, есть польза.
– Н-да, довольно неожиданная версия. И какая, по-вашему, здесь польза? – заинтересовался начальник КМ. Проблемы армейской дедовщины занимали его разве что в сугубо этнографическом плане. Поскольку сам он в армии не служил (после института с военной кафедрой сразу пошел по милицейской стезе), а дети его, по счастью, были женского пола.
– Объясняю. Дедовщина – это очень сложный комплекс, который включает в себя отнюдь не только зверства старослужащих по отношению к молодым. Это еще и принятая обществом со времен первобытного строя методика, с помощью которой добиваются эффективной исполнительности. Если говорить кратко – это методика силы. И внутренний смысл лишений при подготовке бойцов – он из глубины веков. Но, заметь, здесь опять-таки не идет речь о тех проявлениях садизма и жестокости, которые доводят до крайности, – уголовщина к тому, о чем я говорю, не имеет никакого отношения.
– А мне казалось, что насильственная ломка и жесткое подавление индивидуальности приводят к совершенно противоположному результату. Озлобленность еще не означает силы. Скорее, наоборот. И даже если с некоторой натяжкой принять ее за таковую, то все равно сила эта непредсказуемая и плохо управляемая.
– Я понимаю, о чем ты хочешь сказать. Да, в становлении новобранца как бойца и защитника в немалой степени играет и то психологическое давление, которое обрушивается на человека в армии. Потому что для того, чтобы быть боеспособной, армия должна быть, помимо многого другого, и четко дисциплинированной. И в подразделениях утверждение и завоевание авторитета командира происходит с позиции силы. От этого отнекиваются многие военные, чтобы их не записали в какие-то «ястребы», «бурбоны». Но иного пути нет.
– По-вашему, не пройдя школу армии, мужчиной стать нельзя в принципе?
– Можно! Можно стать мужчиной и на гражданке. Но только не бойцом, не защитником. Понимаешь, Юрьич, ты пытаешься рассуждать логически. Причем рассуждаешь с позиций гражданского человека, хотя и сам носишь погоны. При этом все норовишь соскочить в плоскость перехлестов, но, уверяю тебя, они, перехлесты эти, идут не от системы… Да-да, не усмехайся, я вовсе не оголтелый радетель чистоты мундира… Я толкую о том, что не стоит делать из пришедших по призыву агнцев. Традиции дурной дедовщины пришли в армию прежде всего из зон – о тамошних нравах ты знаешь гораздо лучше меня. И вот когда в одной казарме сходятся тупые садисты и имевшие опыт общения на уровне уголовников, там и происходят так называемые зверства дедовщины.
