— Снимут с соревнований. Вон на Олимпийских играх всадник перепутал, и золото — тю-тю! Но паркур обычно один и тот же.
— А что такое паркур?
— А это препятствия и есть. — Домой Панама пришел поздно.
— Почему так поздно? — сказала мама. — Ты ведь знаешь, и так за тебя волнуюсь, на этот твой манеж провожаю тебя, как на фронт.
— Да я около дома погулял немного, — уминая ужин, ответил Панама. Когда он залез под одеяло, спать почему-то совсем не хотелось. «А все-таки Маша хороший человек, — думал он. — Я даже не боюсь, что она кому-нибудь разболтает. А было бы лучше, если бы это была не Маша, а Юля».
— Папа!
— Ну, — откликнулся сонным голосом отец.
— Я, оказывается, не выношу женских слез…
— Это у тебя наследственное… Спи, — ответил отец.
Глава пятнадцатая. КАВАЛЕТТИ, ЗАБОРЫ, ПОДСЕЧКИ…
Кавалетти — это тренировка перед прыжками. Лошадь просто перешагивает через жерди, одним концом лежащие на земле, а всадник в это время, опустив повод, ведет себя так, словно это прыжок.
— Да! — говорит Бычун. — В первой группе давно уже вон какие барьеры прыгают, а мы все перешагиваем. Наступила зима, теперь белые звездочки падают на спины коням, когда их ведут в конюшню через двор. Панама чувствует, как сильно изменилось его тело, он словно бы подсох. Натянулись и стали каменными мышцы живота, окрепли ноги — хоть сто приседаний подряд делай. Теперь уже он не болтается в седле, а сидит прочно, уверенно. Экономно расходует силы и коня не затрудняет. А поседлает лошадь теперь хоть с закрытыми глазами за полторы минуты.
— Равняйсь, смирно! Тема занятия: преодоление препятствий. Высота барьера — тридцать сантиметров. Садись! Размять лошадей. «Ну вот, — думает Панама, разъезжая по манежу: вольт-поворот налево, вольт-поворот направо, шагом, рысью. — Ну вот, сегодня самое интересное начинается. Сегодня будем прыгать». Денис Платонович рывком поднимается в седло. Резко набирает повод. Рысью, рысью, поднял в галоп.
— Посыл! — вскрикивает он, и конь перелетает жердочку. — Ясно? Повторяю! Теперь попробуем сами. Пономарев, пошел! Посыл! Лошадь вдруг проваливается вниз, и седло больно ударяет Панаму.
— Отстал! Огладить лошадь. Повторить. Пошел… Посыл! Поторопился. Огладить коня, повторить. Второй, третий, седьмой раз… Панама уже все понял, а вот сделать не может.
— Пономарев, не горячись! Спокойнее! Коня нервируешь. Повтори.
— Денис Платоныч, — говорит Панама, — помогите шамбарьером. Я никак момент поймать не могу. Что-то дрогнуло в лице старика.
