Когда я рассказал об этом мисс Морган, она рассмеялась.
— А знаете ли вы, что Старбер на самом деле назывался Иштар Бер, или Бухта Иштар [Иштар — богиня Солнца в Древнем Египте]? Когда мы виделись в первый раз, я направлялась именно сюда, а вы едва не заставили мой корабль налететь на песчаную банку из-за того, что вместо подачи сигналов вы просто сидели и мечтали — в точности так, как сегодня.
— Простите меня, — сказал я. — Я далеко не так глуп, как это может показаться, и вы сможете убедиться в этом, если узнаете меня получше.
— А вы хоть раз позволяли кому-нибудь узнать себя? — поинтересовалась она.
Дорога вилась по берегу древней Ривер Дик, напоминавшей теперь лишь узкую канаву; казалось, что этот пересохший ручей, скорее напоминавший оросительный канал, служил издевательским памятником некогда могучей судоходной реке. Здесь отчетливо были видны остатки бурлацких следов; мне подумалось, что эти тропы протоптали ноги тысяч рабов, тащивших волоком неуклюжие морские посудины, которые, опустив свои латинские паруса, покорно тянулись на буксире через едва проходимые болотистые низины речной поймы вверх, к Дикфорду. Там их встречали жестянщики. Пробежав некоторое время по натоптанной прибрежной тропе, узкая дорога сворачивала затем к. морю, ведя нас к заброшенной ферме у подножья Белл Хед, которая также принадлежала мисс Морган.
Мы смотрели на ферму, стоя на остатках развалившейся сухой кладки, которая когда-то была стеной, разделявшей маленький двор фермы и бескрайние болота. В свое время стена была побелена известкой, как это традиционно делалось повсюду в округе, но сейчас от известки остались лишь редкие проплешины, а сами камни были такого же серого цвета, как и трава на соляных болотах.
Домик был низким, приземистым и напоминал спичечную коробку; в точности такой же домик нарисовал бы на грифельной доске ребенок, совершенно не имеющий склонности к рисованию. Сада около дома не было и в помине, но дорожка буйной зеленой травы вела к тому 'месту, где, безусловно, когда-то была куча навоза, почти к самой задней двери дома. Лучше всего об уровне хозяйственной культуры домовладельца можно судить по тому, как он решает проблемы с удалением отходов, — однако узкий травянистый склон, начинавшийся за фермой и ведущий к вершине скалы, еще хранил какие-то признаки обработки почвы. Белл Хед напоминал своей формой лежащего льва: его хвост опускался к. морю, а ферма находилась между передними лапами, словно пыталась укрыться от западных ветров. Тянувшийся к плечам «льва» склон некогда был покрыт террасами, но земля, когда-то знавшая плуг земледельца, уже давно поросла чертополохом и медленно растущей солончаковой травой.
