— Помилуйте, — вскочила подруга Мартины, — это ж сущая правда, вот где собака-то зарыта, ткните мне хоть в одного стоящего французика:
— Не скажите, — заворчал пожилой дядечка сзади, — моя жена ускакала с одним таким, а потом и дочку с зятем туда же выписали, только внучку со мной оставили, так пишут, что этот самый французик, на которого и смотреть-то было больно, до того слабенький, орудует на фирме так, что остальным работать вроде ни к чему, жена от скуки хочет меня пригласить, а он кричит: «Валяй, его тоже прокормлю!»
— Ну и что ты этим хотел сказать? Что моя дочка не права? — подруга Мартины раздраженно оглянулась.
— Отчего ж, но все ж и среди них есть порядочные люди, — закобенился дядечка.
— Ты не виляй, а говори прямо, я из тебя, знаешь, что за дочку-то сделаю? Некому к французику будет ехать, ишь нашелся, — взъерепенилась подруга.
— Товарищи дорогие, — забеспокоилась учительница, — прекратите, мы так к утру не закончим, с чего это вы взяли, что речь идет о вашей дочери, я вот к дамочке обращалась, — она опять уставилась на Мартину.
— Нет у меня никакой дочери, — просто ответила Мартина.
— Так всегда, — вздохнула учительница, — чуть что — отказываетесь, вам легко сказать «нет у меня дочери», и концы в воду, а мне каково? Я хоть сто раз повтори, что у меня никого нет, а дочь-то ваша передо мной стоит и подобными вопросами в угол загоняет на старости лет. Хоть стой, хоть падай! Кстати, — она прильнула грудью к поверхности стола, и подслеповато мигнула, — а что бы вы ответили ей, ну-ка?
Мартина невольно вспомнила Толика. Никогда до встречи с ним она не думала, что сможет всем сердцем полюбить такого не похожего на всех мужчин мужчину. Мягкий, как призрак, он, тем не менее, сумел обворожить ее, и рядом с ним она почувствовала, что жизнь, наконец-то, обрела смысл. Каждую секунду являясь чем-то иным, он будил в ней упрямый полувопрос: «Все в человеке тайна?!» «Черт с ней, с Жанной Д\'Арк, — обрадовалась Мартина, — встретила бы она Толика, и что? Пришлось бы и с ней воевать, и с Лиданькой, нет уж, с меня одной хватит!» А вслух сказала.
— Не тем Жанночка занималась, хоть и колдовала классно, мне б ее способности, не торчала бы тут с вами и на эшафот не попала бы:
— А дочка-то куда как романтичней вас. Знаете, что ответила? Жалко Жанну, бездарно померла перед лицом всей нации, было бы из-за чего?!
— Я ж говорила, моя лучше всех! — заорала подруга Мартины, — мои гены. Клянусь землей, я бы так же ответила:
