— У меня то же самое. Ничего не могу с ним поделать, — продолжала Лариса, не обращая внимание на реплики Мальцевой. — Порой мне кажется, что он может убить меня. У вас такого не бывало?
— Чего? — продолжала якобы не понимать Елена Николаевна.
— Ощущения опасности.
— Пока что я ощущаю опасность от вас!
— Меня вам бояться совершенно незачем. Я такая же, как вы, несчастная женщина.
— О том, что я несчастна, вам сказал Стае?
— Вы его когда-то любили?
Мальцева, обескураженная натиском Ларисы, немного помолчала, а потом выдавила:
— Это было очень давно. И, наверное, даже не правда.
— Зато реальность Очень даже является правдой.
Не правда ли, извините за случайную тавтологию? — Лариса улыбнулась краешками губ.
— Я ничего не понимаю… в таком случае.
— Елена Николаевна, все, что было сказано нами до этого момента, мы будем считать разговором «начерно», — подвела итог сумбурной части диалога Лариса. — Я хочу вам помочь.
Мальцева попыталась было отнекиваться, но движением руки Лариса остановила ее.
— Елена Николаевна, слишком многое говорит за то, что и вы, и ваш любовник Кух, от которого вы страдаете, связаны с убийством экстрасенса Аткарского, а также еще одной особы. Ее, кажется, звали Оля? Не так ли?
Лариса шла вслепую и играла ва-банк. Это был экспромт, который мог кончиться тем, что ее просто вытолкнули бы за дверь, и на этом бы все кончилось. Но в глазах Елены Николаевны промелькнул неподдельный ужас. И Лариса поняла — она знает. Она знает!
И про Аткарского, и про Олю.
— Чего вы хотите? — наконец разжала губы хозяйка квартиры.
— Правды, — просто ответила Лариса.
— Какой правды?
— Зачем убили несчастную Олю? Кто стоял за всем этим. Вы же знаете…
— Я вам ничего не говорила, но, допустим, даже если я и знаю, что вы хотите? Вообще, кто вы?
— Старая приятельница Стаса Асташевского, — сказала Лариса, испытывая угрызения совести за то, что, если будет что-то не так, первым пострадает добряк Стае. — А хочу я, чтобы виновные в смерти больной женщины понесли наказание.
— Неужели вы из милиции?
— Нет, милиция этим делом заниматься не будет.
Ей глубоко наплевать на вашу жизнь, на вашего министра и ваш мазохизм.
Мальцева посмотрела на Ларису широко раскрытыми глазами. Наступил момент истины: или сейчас ее прогонят и наступят непредсказуемые последствия, или разговор продолжится, и Елена Николаевна смягчится.
— А где гарантии? — неожиданно спросила Мальцева, и Лариса почувствовала, что защитная стена ее дрогнула.
