Немного погодя ей стало теплее: она поняла, что ее вносили в помещение. А еще минутой позже стало не только тепло, но и светло.
Они очутились в теплом помещении с довольно скромной, но цивильной обстановкой. У зажженного камина в кресле восседал крепкий дядя среднего возраста. Как показалось Ларисе, у него была холодная и жестокая физиономия.
— Куда ее, Григорьич? — спросил его один из тех, кто внес Ларису.
— Отпустите и посадите на стул, — приказал тот, кого назвали Григорьичем.
Парни беспрекословно выполнили приказание, и Лариса ощутила под собой мягкий стул, а бандиты встали у нее каждый со своей стороны.
— Ну и какого хера ты под ногами путаешься? — спросил Григорьич после паузы, которая, видимо, должна была придать его персоне большую солидность.
— В каком смысле? — уточнила Лариса.
— Дурочку-то не валяй здесь, — отрезал Григорьич. — Ты у Гальки зачем спрашивала про мужа, про то, кто имеет отношение к смерти экстрасенса? Чего ты вообще нос свой суешь? Ты знаешь, что за свой интерес можешь по тыкве заработать?
Лариса выслушала поток вопросов из уст главного бандита и, когда он иссяк, спокойно спросила:
— Мне можно отвечать?
— Да, причем честно и искренне. — Ларисе показалось, что в голосе Григорьича забрезжили нотки некоей доброжелательности. — У нас здесь презумпции невиновности нет. Докажи, что мы можем тебя отпустить. Не докажешь — останешься здесь навсегда под сосенкой какой-нибудь гнить.
— Я пытаюсь помочь своему другу, которого арестовали и обвинили в убийстве Аткарского, — честно ответила Котова. — Не знаю, имеет ли он отношение к убийству — возможно, это он и убивал. Но накануне я стала свидетелем разборки Аткарского с какими-то представителями криминального мира.
Находившиеся рядом бандиты усмехнулись, а один из них даже заржал.
— Барсук, заглохни! — оборвал его смех Григорьич. — Смотри, как уважительно человек общается!
— Так как Галя могла об этом что-то знать, я хотела уточнить, имеет ли эта разборка отношение к убийству Аткарского, — продолжила свои объяснения несколько приободрившаяся Лариса. — Если так, то мой друг был бы на свободе… Вот, собственно, и все.
— Ты что, подтасовать, что ли, хотела? — раздался голос Вована. — На нас, что ли, повесить хочешь?
— Я ничего не хочу вешать. Я просто хотела помочь моему другу.
— Пацану, что ли, своему? — решил уточнить Барсук.
— Ну да, — соврала Лариса.
— Ну и что ты намерена делать, если мы тебе кое-что расскажем? Удовлетворим, так сказать, твой интерес?
