Русский человек не любит несчастных, но поглядеть на само несчастье – это его хлебом не корми. Именно так! Тут поговорка в точку. Чужим горем, уродством, калечеством русский как бы даже упивается, для него это какая-то животворная пища, дающая силу. Я-то какой огурчик! Все при мне. И пуп очень точно посередине брюха. А этот безногий коляску вертит, свесив голову набок.
В конце концов именно медсестра, звали ее Александра (что значит защитница), в миру Аля, и взяла на себя то, что никто не решался начать, – сказать Оле о времени.
Из своего опыта и из рассказов старших сестер она знала: быстрое лечение, пусть с болью, живой разверстой раны дает лучший результат, чем долгое обхаживание и примеривание к ней. Ей, правда, объясняли, что невропатология как раз этому не поддается, и еще психиатрия, там с болезнью и болью играют вдетскую, осторожно, боязливо. Ведь не скажешь человеку: ты – псих, сроду не поверит. Психи только свою «мудрость» берут в расчет: это не у них крыша поехала, она поехала у всех остальных.
Ольга нормальная. Ну, проспала пять с хвостом лет, не помнит, как и что, но это временно. Все равно надо будет объяснить правду. Всю! Чтоб знала, в какой мир прибыла жить. И Аля сделает это.
Однажды она вошла в палату с мобильником.
Мобильники уже были в год Олиной трагедии. Но у кого? У начальников, у богачей. Сейчас же без мобилы ты как голый. Стыдоба! Аля не хотела ничего подстраивать. Она знала, пока она меряет Оле давление и температуру, телефон звякнет, или кто позвонит, или придет эсэмэска. Телефончик запел, когда Аля снимала манжетку с руки Оли.
– Что это? – не поняла девушка.
Аля достала блестящую штучку, распахнула ее, как пудреницу, и засмеялась.
– Анекдот Машка прислала. На, почитай.
Оля взяла в руки «пудреницу». Она вся бликовала, рябила, и Але пришлось повернуть ее так, чтобы высветились буквы.
Французка пришла домой вечером и застала у себя в спальне десять мужиков.
– Я очень устала, – вздыхает она. – Двое должны уйти.
– Что это? – спросила Оля.
– Мобила. А анекдот – эсэмэска.
– Что?
– Ну… Послание… Письмо. Меня, к примеру, нету, а сообщение остается. Кто звонил? Зачем? Ну и всякая такая хурда…
– А я ни разу не видела, – ответила Оля. – Значит, пока я спала… Я сколько пролежала? Полгода? Да?
Аля молчала. Она видела, что девушка занервничала.
– Неужели больше? – тихо спросила Оля.
Аля молчала. Тут снова запела «пудреница». Аля щелкнула и ругнулась.
– Прям, я им нанялась колоть, когда им вздумается. Соседи чертовы. Гипертоники. Ну, не успела я утром, пока девчонок в сад собрала, ботинок полчаса искала. Балда зафигачила его за стиральную машину, ну, какой идиот будет там искать? Я – идиот. Нашла. Вот и не успела к соседской заднице. – Одновременно Аля с неимоверной быстротой нажимала на кнопки.
