Люди? Царь сноровисто перекатился на четвереньки. Они спасут его!
Следуя за ускользающими звуками смеха, царь бежал по нескончаемому дворцу. Одна за другой мелькали великолепные залы, отделанные белым, розовым и черным мрамором, темно-бурым гранитом, самшитовым и сандаловым деревом. Вдоль каменных стен стояли драгоценные статуи неведомых могучих героев и прекрасных голубоглазых женщин. Они были отлиты из ярко-белого металла, одеяние статуй покрывали тысячи изумрудов и рубинов, руки были выложены слоновьей костью, вместо глаз сверкали огромные бриллианты, отчего взор их уподоблялся взгляду ночных оборотней. Постаменты статуй были покрыты мозаикой из яшмы и бирюзы.
Царь бежал дальше, мимо коллекций неведомого оружия; отделанные чернью мечи и щиты были столь огромны, что могли принадлежать лишь титанам.
И везде было золото. Сверкающее, словно огонь, золото. Порой ноги царя тонули в нем по колено. Тогда золотые щупальца вцеплялись в его кожу и пытались не пустить дальше. Сотни, тысячи сверкающих изображений Ахурамазды смотрели на него и шептали:
— Куда ты спешишь? Останься с нами!
Но царь упорно вырывался из их объятий.
Наконец бесчисленные залы остались позади. Он стоял на берегу небольшого лесного озерца, с наслаждением вдыхая свежий, не отравленный золотом воздух.
Послышался звонкий смех. Из-за песчаной косы показалась стайка девушек. Столь прекрасных, каких царю никогда не приходилось видеть прежде. Они были совершенно наги, солнце играло на влажной коже. Смеясь девушки окружили царя и начали водить хоровод. Их совершенные тела манили царя, ввергая его в сладкую истому. Не сознавая, что делает, Ксеркс скинул тяжелый парчовый халат и начал медленно расстегивать петли на нижней рубахе. Красавицы смотрели на его толстое чрево и заливались веселым смехом. Затем они набросили на себя невесть откуда взявшиеся прозрачные хитоны и убежали. Осталась лишь одна, самая желанная, чьи ноги и тело царь уже сотни раз покрыл мысленно поцелуями. Она прижалась к груди и запрокинула очаровательную головку. Чуть припухлый, словно розовый бутон, рот приоткрылся в ожидании поцелуя. Царь потянулся губами к этому рту и…
Ксеркс открыл глаза. Он лежал на обитой шелком кушетке в своей опочивальне. На столике у изголовья стоял отвратительно пахнущий золотом бокал. Ощущая дикое напряжение в чреслах, он застонал:
— О, какой был сон! Какой сон! Какая жен…
Царь осекся на полуслове. Если наваждение золотого сна исчезло, то девушка из него определенно переместилась в реальность. На всякий случай Ксеркс трижды зажмурил глаза. Видение не исчезало. Девушка по-прежнему сидела на краешке кресла и чуть насмешливо смотрела на царя.
