Старинные чешские сказания | страница 47

– Ты это знала еще тогда! – вскричал он, глядя на мачеху.

– Но ты бы мне не поверил. Весь ты был во власти ее чар. А она была чешка и ненавидела нас. Иди принеси в ущелье жертву богам.И Страба, приказав, чтобы мертвое тело вынесли за ограду деревни, удрученный горем, словно во власти тяжелого сна, пошел к мрачному ущелью вслед за своей мачехой.

Словно мрачная тень, пала печаль на Лучанскую землю. В каждом роде, в каждом селенье оплакивали павших в бою близких. Горько рыдая, вспоминали лучане Турское поле, где полегли самые сильные, самые смелые из лучанских мужей. Тяжела была мысль, что нет уж их больше в живых, что тела их не преданы, как подобает, сожжению, а остались на поле битвы на растерзание хищникам.

К горю присоединился страх. Пронеслась весть, что чехи из Турска идут на Лучанскую землю и уже вступили в ее пределы. Ужас охватил лучан. Люди бежали в глубь страны, к замкам, в леса, и с трепетом передавали друг другу, что собрались чехи мстить всему Лучанскому краю.

Не напрасны были те слова, и не страх один был их причиной. О том говорили видимые днем черные столбы и тучи дыма над пожарами; ночью небосвод озаряло зловещее зарево. Горели селенья, гибли в море пламени поля с богатым урожаем, и ветер далеко вокруг разносил дым и смрадный запах пожарищ.

И не от кого было ждать защиты, ибо осталось навеки на Турском поле все лучанское воинство.

Неприятель быстро продвигался и захватывал жупу за жупой. Повсюду лучане униженно просили о милости и сдавались пражскому князю. По приказу Неклана, были разрушены и преданы огню лучанские замки Властислава и иные, а также его крепость в Луках, над рекой Огрой.

Властиславова сына нигде не нашли. Говорили, что он спрятан в хижине бедной старухи на берегу реки среди скал.

Послал туда Неклан своих воинов, и через два дня предстал перед ним крошка-сирота, единственный сын Властислава. Шелковистые золотые волосы мальчика завивались кудрями; еще не коснулись их острые ножницы[16]. Прелестный пятилетний ребенок, не сознавая опасности, в которой находится, встал перед врагом своего отца, устремив на него простодушно свои ясные глазки, и поклонился, как тому был научен.

И сжалился князь Неклан над ребенком, над его милым личиком, юностью и несчастной судьбой. Ни волоска не тронул его, даже не увел в плен. Оставил его Неклан на родине, в крае Лучанском, и приказал выстроить ему замок, чтобы сын воеводы имел достойное жилище. Назвали тот замок Драгушем. Прочным он не был; намеренно повелел Неклан построить его на открытом, ровном месте, чтобы не мог тот замок стать оплотом лучан, если бы вздумали они возмутиться и выйти из повиновения.