– Поедешь на север, Эрзарих, – тихо сказала Корнелия. – К моему брату. Отвезешь письмо. Соберись к завтрашнему утру.
– Зачем ты меня прогоняешь, хозяйка? – искренне, как и все варвары, возмутился лангобард. Он говорил на латинском почти без акцента, научился всего за три года! – Что я сделал неправильно? В чем я виноват?
– Ни в чем. Речь идет о будущем молодого хозяина.
– Его кто-то хочет убить? – Эрзарих сдвинул соломенные брови, а широченная ладонь машинально легла на рукоять висящего на поясе ножа. Лангобарду дозволялось носить в доме оружие – он был телохранителем Корнелии. И любовником заодно.
«Он отвезет письмо и вернется с ответом, – твердо сказала себе госпожа. – Обязательно вернется. Эрзарих – варвар, а варвары хитры и живучи… Мне некого больше послать!»
Лангобард, выслушав хозяйку, не отказался – не посмел бы. А кроме того, неплохо знакомая с обычаями германцев Корнелия прекрасно знала, что для них нет ничего более святого, чем семья и род. Gens, если использовать высокую латынь. Эрзарих относится к Северину, будто к собственному отпрыску – еще бы, костлявый мальчишка является сыном госпожи! Прекраснейшей из женщин. Богини, подобной Фрейе. Богини, которая поручила Эрзариху хранить и защищать ее самое, ее дом и ее род!
– Ты уезжаешь надолго. – Корнелия вышла на террасу, с которой открывался великолепнейший вид на оливковые рощи, золотую полосу песка у темно-лазурных вод ласкового Средиземного моря и сияющий мягким багрянцем закат. Солнце, наполовину погруженное в облака, было готово кануть за грань мира. – Полгода, не меньше…
– Я вернусь быстрее, – упрямо ответил Эрзарих. – Морю я не верю, поеду посуху.
– Запомни: это место называется Суасон, там правят франки. На север, все время на север через Альпы и Гельвецию…
– Я найду. – Ничто не могло поколебать уверенность лангобарда. Корнелия внезапно поняла – а ведь и впрямь найдет. В лепешку расшибется, но найдет!
– Пойдем. – Госпожа уткнулась лицом в широкую грудь Эрзариха. – Эта ночь только наша.
– Я не предам тебя… Корнелия, – невпопад ответил лангобард. – Я буду здесь в начале зимы, а если не выполню обещания, сгину в Хель…
– Неисправимый язычник, – грустно усмехнулась хозяйка. – Идем же!
Эрзарих легко, как пушинку, подхватил римскую красавицу на руки, и они скрылись за невесомыми шелковыми занавесями…
Следующим утром высоченный широкоплечий всадник с гривой белых волос, короткой бородой и отрешенно-спокойным взглядом выехал из ворот городка Салерно, что к югу от великого и вечного Рима. Ворота охранял готский десяток – своего, германца, они пропустили беспрепятственно. Тем более что видели: перед ними воин, свободный и наверняка богатый человек.
