Впрочем, Хловис не возражал против христианского богослужения – будет очень неплохо, если кроме Вотана, Доннара и Бальдра ему поможет и «Бог ромеев». Зато лупоглазые хари деревянных идолищ, которых рикс непременно брал с собой в дальний поход, были жирно измазаны медом и жертвенной кровью – истуканов вчера установили в центре лагеря. Ремигий не возражал: древние боги франков доселе обладали немалой силой, забывать о которой было бы неосмотрительно.
Волшебство дохристианского мира неохотно уступает свои позиции, оно живо и действенно – эту истину епископ знал столь же твердо, как и молитву «Верую».
Ничего, о сделанном богами выборе станет известно еще до заката. Если алеманов не остановят, слабо укрепленная столица Хловиса Суасон может быть осаждена через десять дней, затем настанет очередь Дурокарторума-Реймса, Шалона и Лютеции, которую франки начали именовать по-своему – Париж…
Бежать некуда: в Бургундии правит жестокий рикс Гундобат, а южное Толозское королевство, основанное на землях бывшей Нарбоннской Галлии, принадлежит готам-арианам, не испытывающим к северным соседям-язычникам нежных чувств! Остается лишь с огорчением вспомнить о бесконечных пространствах имперского Рима, от Геркулесовых столпов до Сирии и Персии – какие возможности для маневра! Это вам не десяток крошечных варварских государств, отчаянно борющихся за существование с накатывающими из-за Рейна новыми и новыми волнами германцев и словинов!
Над лесистыми холмами прокатился слитный низкий рев – пехота Теодоберта, королевского управителя-мажордома, ударила по неровному строю алеманов и почти сразу разорвала его надвое, медленно оттесняя варваров к руслу замерзшей реки.
Начало хорошее.
Ремигий вынул из седельной сумы мягкий войлочный подшлемник, надел на голову и застегнул пряжку ремешка. Северин передал его преподобию богатый шлем медиоланской работы. Епископ окончательно исчез, заместившись римским военачальником, невероятно похожим на легендарного Цезаря, разве что вместо привычного гладия или варварского длинного клинка на поясе Ремигия красовалась металлическая булава – оружие священника.
«Мальчишка боится, – отстраненно подумал Ремигий, заметив, насколько побледнел племянник. – Смертно боится. Ничего, пускай привыкает и уповает на милость Господа…»
Сражение быстро разгоралось, вовлекая в свою гибельную пучину новые отряды алеманов и франков. Полторы тысячи королевских всадников, элита войска Хловиса, начали уходить на север. Между прочим, командовал кавалерией Алетий, римский патриций и отдаленный родственник прежнего владыки Суасона Сиагрия, побежденного франками полное десятилетие назад: на землях бывшей имперской провинции Хлодвиг и создал свое королевство.
