Если бы эта женщина пришла с хутора, то чау-чау не лаял бы.
И смущала сдвоенная порция молока и хлеба на подносе.
— А где же принцесса? — чуть громче спросила она, осматриваясь.
Остатки аппетита пропали мгновенно: слово «принцесса» он слышал сейчас лишь в одном значении…
— Какая принцесса? — вроде бы весело спросил Шабанов, сгоняя одеревенение мышц.
— Лев Алексеевич сказал. Я случайно услышала…
— Что ты услышала?
— Что в горах ходит человек с котомкой и принцессой…
— Ладно, допустим, человек этот я! — засмеялся Шабанов. — А где принцесса? Может, в котомку влезла?
— Не знаю, — она смутилась. — Дедушка говорил, выпрыгнула из самолета вместе с летчиком. Мне стало интересно…
— К сожалению, это не так, — горько вздохнул Герман, чувствуя облегчение. — Принцесса осталась в самолете, что-то случилось с катапультой… В общем, она не выпрыгнула.
— И погибла? — даже сквозь глухоту в голосе ее он услышал дрожащий страх.
— Вместе с самолетом, — Шабанов не знал, что и думать. — Вдребезги…
— Как жаль… Я никогда не видела настоящих принцесс. Хотела пригласить к себе в гости, подружиться… У меня нет подруги.
Эта великовозрастная особа говорила и вела себя как ребенок. Или как сумасшедшая…
Других мыслей в тот миг не приходило, и потому разговаривать с ней следовало соответственно.
— Ты сама как принцесса! — сделал он комплимент.
— Неужели ты узнал меня? — то ли изумилась, то ли устрашилась она. — Не может быть!
— Я видел тебя во сне!
— И как ты меня видел? — эта скромница внезапно заулыбалась соблазнительно и грешно, словно знала, о чем был сон.
Шабанов снова вспомнил Лисю и отвернулся.
— Да так, ничего особенного…
— Я на самом деле принцесса, — жеманно похвасталась она. — Так меня дедушка зовет. «Моя принцесса»!
— Это заметно.
— Только вот нет подружки…
— А принц есть?
— Принц? — загадочно улыбнулась. — Принц есть!.. Ты почему упал? Ты же так хорошо летаешь! Я видела!.. И упал!
— К сожалению, кончилось горючее, — трагично произнес он. — А техника хоть и военная, но не совершенная, без топлива не летит.
Реакция последовала неожиданная, совсем уже не детская.
— Значит, такова ее судьба, — утешительно проговорила она. — И ничего не поделать… Ты не переживай, все образуется.
— Чья судьба? — не понял Шабанов.
— Принцессы! Той, что с тобой летела… Зато тебе встретилась другая!
— Да, тут мне повезло!
— Возьми молоко, пока не остыло, и пей. Я только что попоила корову.
Шабанов освободил левую руку от пистолета, взял кружку, налитую до краев и не расплескавшуюся: на молоке еще плавала пенка, значит, цедили его как положено, непосредственно в кружку…
