Возвращается Лева, довольный и румяный, как после лыжной прогулки.
— Я в них всадил по парочке, да это уже было лишнее. Ты их, судя по всему, первой очередью срубил. Все в голову, как в аптеке… — ржет Лева, хлопая меня по плечу.
Седой упруго поднимается с кресла и идет к двери.
— У нас все… — бросает он на ходу. — Приберите здесь…
Толстяки застывают в ужасе от его слов.
— Женя! — кричит пронзительно один из них, вскакивая с дивана. — Я ведь тебе еще нужен!!!
Седой, которого, оказывается, зовут Евгением, хмыкает, не оборачиваясь, и выходит из гостиной. Один из толстяков вдруг срывается с места. Такой прыти я от него не ожидал. Куда толстяк спешит, я знаю. Решил подобрать с пола пистолетик. Лева поднимает свою «беретту».
— Подожди, дай ему шанс, — говорю спокойно Льву.
Напарник опускает «беретту».
— А если у него были призы по стрельбе? — беспокоится он за возможный исход эксперимента.
Толстый, пыхтя, добегает наконец до пистолета и с довольной рожей поднимает его с пола.
— Все может быть, — пожимаю плечами, наблюдая за дальнейшими действиями толстяка.
А занимается он ерундой. Впрочем, это, может быть, нервы у него сдали.
Наставив на нас ствол, он жмет на курок. Выстрелов нет. Мы стоим, не двигаясь, ждем.
— Может, ему подсказать? — спрашивает Лев, повернувшись ко мне и показывая на толстого рукой.
Двое других пухляков оцепенели в ожидании.
— Скажи ему, — разрешаю Леве, — а то он его сломает…
Лева кричит толстяку:
— С предохранителя, мать твою, сними!
Толстяк наконец понимает, что нужно сделать, но, пока он возится с пистолетом, тот чуть не вываливается у него из рук.
Я жду. Лева, опустив голову, проверяет патроны в обойме «беретты», вытянув ее из ручки пистолета. На толстого он не обращает внимания. Два хлопка, и пули, подвякнув, проносятся рядом с нами. Срезаю толстяка короткой очередью навскидку. Лева быстро всаживает по пуле в головы оставшимся двоим.
— А ты азартный, Парамоша… — говорит он мне словами булгаковского генерала Чарноты. — У тех, за завалом, был сотовый…
Насколько я только что уяснил, Лева азартен не меньше.
Понятно. Прихватываем с собой еще один АК и подбираем рожки. На выезде можем и нарваться.
Седой ждет нас в машине. Забираемся на свои места.
— Неплохо поработали, мальчики, — одобрительно говорит Седой. — Но, возможно, это еще не все.
— Посмотрим, — отвечает ему в тон Лев, выводя БМВ на дорогу с территории коттеджа.
Вытащив из «бардачка» изоленту, скрепляю по два рожка вместе для своего и Левиного автомата. Насколько я знаю, наша «бомба», сделанная по спецзаказу, имеет бронированную защиту по шестой степени. Такую броню возьмет только пулемет. Эта мысль немного успокаивает, но ровно настолько, чтобы не чувствовать себя в тачке как в мышеловке. Не будем пока думать о гранатометах и прочей пакости помощнее, способной превратить и броню в груду обожженного металлолома.
