Из лагеря же все это не было видно — виделось только огромное облако смоляного дыма, накрывшее и полки, и поле до самого ручья. Многоголосый крики был слышен — да вот что он значил — непонятно.
Что делать? Оставшиеся в лагере гадали — слать подмогу или нет. Пока гадали, проклятые камнеметные машины выбросили следующую порцию камней. Не прицельно — а по всей площади лагеря. На кого бог пошлет. Много на кого послал — тут и там раненные, убитые, а больше всего, как обычно, коням досталось. У которого нога покалечена, у которого — ребра проломлены.
Получалось, что те два полка, что исчезли в дыму, до того берега не добрались — или бьются, или перебиты.
Эх, мало послали. Ну, четыре на подмогу уж всяко довольно будет. И поскакали четыре полка в неизвестность, в расползающееся по полю облако дыма.
Два полка в лагере остались — охранный и резерв, да еще несколько сот человек от первого полка — те, кого варвары добить не успели.
…
Если орденские офицеры слабо понимали, что, собственно, происходит — то Румата и совет войска понимали это просто прекрасно. Им совершенно не нужно было ни о чем гадать. Вестовые и наблюдатели исправно докладывали о происходящем и вся картина была перед ними — на карте с разноцветными камушками и ниточками.
Вот лагерь противника с двумя боеспособными полками и остатками еще одного — уже небоеспособного.
Вот еще два полка, которые гонятся за варварской конницей, удирающий к верхним бродам. Их уже можно во внимание не принимать. На полпути они окажутся зажаты между ручьем и каменистыми языками предгорий. Там их остановит основательно укрепившаяся «холопская» пехоты, усиленная ландскнехтами и расставленные на позициях метательные машины. Попав под «перекрестный огонь с флангов», как сказали бы в земном XX веке, они попытаются отступить — но путь назад им отрежет «шахматный строй» ландскнехтов. Тут и варвары перейдут в контратаку — ударив отступающим в спину…
Главные события разворачиваются на подступах к катапультам. Два полка можно тоже не принимать во внимание — те немногие, что избежали огненных снарядов, будут добиты лучниками на подступах к ручью.
А из четырех полков, что идут тем двум на подмогу, не менее половины до ручья доберутся. И не только доберутся, но и на эту сторону ручья перейдут — если только не бросить им навстречу «холопскую пехоту», усиленную варварами. Что будем делать? Сражаться?
Нет, — качает головой Румата, — всех отвести назад. Катапульты — бросить. Пусть переходят. А вот обратно за ручей им уже не уйти.
