— Ты напоминаешь сейчас анекдот об англичанине, которому довелось пить с русскими. Назавтра он ответил о впечатлениях: «Вечером я боялся, что умру. А утром пожалел, что вчера не умер».
Хохот покрыл слова.
— А девочка милая, свеженькая такая.
— Смотрела на тебя, как кошечка на балык.
— А тебе не кажется, что она хищница?
— На крючочке Игоречку, может статься, и болтаться!
Похоже, незаметная подготовительная работа Ларисы не пропала даром. Общественное мнение было сформировано. А услышать такое, с похмелья, от старых знакомых, — это впечатляет. Тем более что мнение твое о человеке не устоялось. Сомнение — страшная в любви вещь: дух лишается устойчивости и готов склониться к любому услышанному выводу, жаждая поддержки извне.
Несчастный хозяин выпил налитое и закусил протянутым, соображая с трудом и без серьезности: «Уехала, бросила… захомутать решила… Посмотрим…» Почему-то он решил, что напился из-за нее, от расстройства, и скверное самочувствие переросло в неприязнь к ней, словно она во всем виновата, а потом бросила его в тяжелую минуту.
И даже то, что перед уходом она вымыла посуду и навела порядок (вместе с Ларисой?), вменялось ей в вину: «Ишь, какие мы самостоятельные, как по-хозяйски держимся».
21. Умными мы считаем тех, кто с нами согласен
— Ты с ума сошел, — сказала Лариса второго января на работе. — Разве можно так себя вести? Пригласил молоденькую девочку в незнакомую компанию, а сам? Каково ей было — подумал?
Игорь побурчал. Вечером накануне он уже звонил Вале: мать отвечала — нет дома (Валя следовала полученной инструкции — пусть помучится!).
В обеденный перерыв сели вместе.
— Тебе нужно выработать линию поведения, бестолочь! Скажи спасибо, что я ее проводила… Ты был омерзителен, и прочие не лучше. Будь я моложе — плюнула бы… а так — жалко стало девчонку: вспомнила собственные мытарства.
Она повернула лицо в выгоднейший ракурс, освещение в столовой было отнюдь не слепящее — хилое, и Игорь смотрел с оценивающим удовольствием, ничуть не стара, кокетничает, в чем-то, объективности ради, — даже красивей и женственней Вали.
— Плевать я на нее хотел, — неискренне сообщил он.
— Неврастеник как тип современного мужчины, — вздохнула Лариса. — Это вас и губит. Не видать тебе ее, как своих ушей.
— Почему?
— Эпоха коллективного невроза. А если женщина нервная, ей необходим мужчина — выдержанный: надежный, невозмутимый. Которому ее капризы и закидоны — что ветерок каменной скале. А ты — скала? Мельница ты на складной табуретке.
