– Твоя мамочка бывала так далеко?
– О, у нее была бурная молодость. В отличие от моей, – вздохнул он.
– Ну и что дальше?
– Можно прикрепить к медальону письмо или открытку и бросить вверх. Он доставит послание тому, кто на нем изображен. То есть мне.
– И ты явишься мне на помощь?
– Если к этому месту ведет система озер и каналов.
– А если нет?
– На нет и суда нет. Ну что, поехали? – обхватил меня за талию Люсьен.
Я снова была в мешковатых цвергских штанах и серой куртке.
– А не мог бы ты сотворить мне джинсы и какую-нибудь маечку? – заискивающе прощебетала я.
– Мог, – кивнул келпи. – Только при солнечном свете их все равно никто не увидит.
– Жалко, – вздохнула я.
Э-э! Я же только выдохнула. Я вдохнуть не успела-а!
А мы уже прорезали своими головами толщину воды. Который раз за день? Осталось расслабиться и получать удовольствие, пока не потеряла сознание.
Не потеряла. Может, начинаю привыкать? По дороге келпи прихватил все еще ныряющего Кащея, и мы вынырнули недалеко от берега все вместе. Люсьен громко чмокнул меня в щечку и ретировался. В голове шумело, слух опять пропал, и я ничего не поняла из гневной речи Бессмертного, хотя половину сказанного можно было воссоздать по его красноречивому взгляду. Даже келпи заинтересовался лексиконом и вынырнул где-то на середине озера.
«А ты мне все-таки нравишься!» – прочитала я по губам и грохнулась в обморок. Ну не выдерживает мой организм таких перегрузок. Хотя вру. Мне просто захотелось, чтоб Кащей прекратил высказывать все, что он обо мне думает, и на руках вынес меня из воды.
Спустя полчаса мы уже шли дорогой в указанном цвергами направлении. Кащей время от времени снова начинал возмущаться по поводу моей наивности и нерассудительности. Я как кошка, которая съела сало, виновато отворачивалась. Ну что я могла сказать в свое оправдание? Да, поплатилась за собственную доброту. Но ведь все хорошо закончилось! Зачем ругаться?
– Теперь будешь знать, что старших нужно слушаться, – не унимался Кащей.
Старший нашелся. Да мне эти слова с самого детства поперек горла стоят. Я потому-то и вырасти поскорее хотела, чтоб никто не донимал поучениями. И что я имею? Опять никакой свободы!
– Неневеста, ты меня слушаешь?
– Да слышу, слышу я тебя, Кащ-щей Бес-смертный.
– Называй меня Странником, я же просил.
– Да ладно, ладно.
Мы шли уже часа два. Достаточно для того, чтобы мне надоело. Сапоги я нашла на берегу, и они продолжили усердную работу по созданию на моих нежных ножках пузырей и мозолей. Может, лучше бы не находила?
