- Мэй не такая древняя, - со смешком сообщила Лана, не отрывая глаз от китаянки. - Ей всего 22.
- В смысле, с тех пор как она стала вампиром? - уточнила я.
- Вообще. Она с нами всего два года, но цирковому искусству училась с детства, - охотно пояснила Светлана и ткнула меня в бок. - Смотри, самое интересное!
Я и не заметила, как рядом с циркачкой возник Глеб. Развернувшись лицом к зрителям, он встал в позе "ноги на ширине плеч, руки в боки" и слегка наклонился. Хрупкая китаяночка птичкой взлетела ему на плечи и выпрямилась, продолжая удерживать крутящиеся диски. Обхватив ее за ступни, выпрямился и Глеб. Теперь Мэй одновременно балансировала на плечах Глеба и крутила тарелочки. Зрители зааплодировали, хлопнула в ладоши и я. Зрелище действительно впечатляло.
Не уронив ни одной тарелочки, Мэй спустилась на пол и, продолжая крутить-вертеть, под аплодисменты исчезла в незаметной двери за подиумом.
- И как тебе? - обернулась ко мне раскрасневшаяся от удовольствия Света.
- Потрясающе! Век бы смотрела, - честно призналась я, проводив взглядом заколку в волосах циркачки.
- У Мэй будет еще одно выступление, - обнадежила меня вампирша. - Это так, для разогрева, стандартный номер в китайском цирке. У Мэй еще есть ее особенный номер со свечами, который сделал ее знаменитой на весь Китай. Позже увидишь, вот это просто чудо!
Я изобразила восторг и принялась разглядывать вышедшего в центр зала брюнета в скучном черном смокинге, не поддающемся модной идентификации, и в шляпе-цилиндре.
- А сейчас фокусы будут, - Света радовалась как ребенок. Кто бы мог подумать, что ей пятьдесят три!
Хотя не она одна так ликует - вон не постаревшая ни на день актриса 50-х годов, ровесница и любимица бабушки Лизы. На прошлый Новый год я подарила бабушке коллекцию фильмов с любимой актрисой на дивиди, поэтому сейчас я сразу узнала "трагически погибшую в расцвете лет и таланта" в автокатастрофе ретро-звезду. Актрисе сейчас уже хорошо под восемьдесят, а она чуть на стуле от восторга не прыгает. Ну где это видано, чтобы бабушки, приведшие внуков в цирк, вели себя так же, как и малыши? Старушки в этом возрасте уже впадают в маразм, с негодованием покрикивают на сорванцов, обвиняют молодежь в безнравственности, забывая о своей собственной разгульной юности, и шьют погребальное платье. Неужели все дело в том, что болезни, дряхлость и неумолимо приближающаяся развязка меняют взгляд на мир? В том, что вместо свадеб приходится гулять на похоронах, вместо билетов в цирк с боем добывать талончики к врачам, а вместо шумных развлечений замаливать в церкви грехи молодости? А сохрани пенсионерки здоровье и молодость, радовались бы как эта актриса? Или дело в состоянии души? Я вспомнила свою бабушку Лизу, ощущающую себя на 17 лет и никогда не обмолвившуюся о своих недугах. Ведь можно быть старой ворчливой кошелкой в двадцать лет, а можно оставаться очаровательной леди и в восемьдесят. Что ж, в ближайшие двести пятьдесят лет у меня будет масса времени, чтобы изучить этот феномен.
