«Значит, Архелай погиб!» – эта мысль пронзила его раскаленной иглой. До сего момента он не находил свидетельств о том, что кем-либо найдена казна Митридата. Если сон не соврал, сокровища были спрятаны Архелаем в надежном месте. Арсений Адольфович не верил в мистику, он отказывался посещать спиритические сеансы, к которым пристрастился его покровитель – Хазар. Тот, заслышав о якобы спрятанной казне, раз в неделю навещал за городом какого-то экстрасенса, мечтая выпытать у него тайну захоронения богатств.
Профессор судорожно откинул простыню. Его лицо резко изменилось. Оно словно усохло, стало узким и бледным. Но на нем лихорадочным блеском горели глаза. Арсений Адольфович натянул вельветовый халат и, не взглянув на завтрак, спустился в холл. Хазар в легком халате сидел на веранде и лакомился фруктами. Перед ним на круглом столе со стеклянной столешницей в высоком стакане золотился мартини. Литровая бутыль была наполовину пуста. Стаканы с мартини стояли на полу рядом с белоснежными шезлонгами, в которых грелись на солнце две пышногрудые девки (одна из них навещала профессора в его комнате). В нескольких метрах от шезлонгов, блистая ослепительной лазурью на фоне ядовито-зеленой травы и немного выцветших шапок пальм, слабо трепетала вода бассейна. Девицы загорали топлесс, в связи с чем Арсений Адольфович замялся. Справа и слева на веранде дежурили телохранители, равнодушно взирая на прелести раздетых прислужниц.
На лице Хазара стыло томное довольство пресыщенного восточного деспота.
Он лениво переговаривался с девицами, изредка проводя ладонью по отполированной загорелой голове. Заметив профессора, Хазар сделал девицам быстрый знак. Прислужницы нехотя прикрылись полотенцами.
– Что-то ты сегодня заспался, Адольф, – хихикнул Хазар. – Позавтракал?
Арсений Адольфович не мог сдержать досады. Его лицо исказила судорога нетерпения.
– Вы сегодня едете к гадалке? – стараясь говорить ровным голосом, спросил он.
– А что? – Хазар, который изрядно съехал в кресле, выпрямился.
– Я поеду с вами.
– Ты же не веришь во всю эту чепуху? Ведь ты так говорил о сеансах?
– Я передумал. – Профессор пошел к лестнице.
Он поднялся в свою комнату, чтобы привести мысли в порядок. Хазар переглянулся с девицами. Те отбросили полотенца и задергались в безмолвном смехе.
– Цыц! – рявкнул Хазар, хотя глумливый девичий хохот его вовсе не раздражал, просто он при малейшей возможности желал демонстрировать свой непререкаемый авторитет.
