– Хорошо, – обрадовался Иннокентий, протягивая руку за мешочком.
Но его ждало разочарование. Леха отдавать ему ничего не собирался.
– Не-ет, – его студенистое лицо скривилось от улыбки. – Этого ты не получишь. Это будет твоей платой за сегодняшний день.
– Да вы что, ребята?! – сделал попытку к сопротивлению Иннокентий. – Там же побрякушек на две тонны баксов, если не больше.
– Да? – толстомордый от удивления даже приподнял очки. – Ты что-нибудь в этом сечешь?
– Учился, – буркнул Иннокентий.
– Ученый, значит. Век живи – век учись. Ничего, следующий раз еще умнее будешь. С завтрашнего дня будешь отдавать половину от всех находок, понял? Скажи спасибо, что у нас хорошее настроение и мы тебе ребра не переломали. Пошли, покажешь, что у тебя в палатке, – добавил он.
Поняв, что все его труды пошли насмарку, Иннокентий ударился не то чтобы в панику, но в протест. Кровь в его жилах заиграла. Он не сомневался, что мордовороты прошмонают палатку и найдут и те несколько монеток, которые ему попались вчера и которые он не успел еще реализовать.
Сегодня нужно было забивать баллоны, а денег почти не осталось. Да это просто грабеж среди белого дня! Три красные насмехающиеся рожи поплыли у него перед глазами.
– Ну, чего стоишь? – с угрозой в голосе сказал Леха, видя, что Иннокентий не двигается с места. – Тебе помочь?
Он посмотрел на своих подручных.
Иннокентий не стал ждать, пока ему «помогут». Слабо отдавая себе отчет в своих действиях, он метнулся к Лехе. Левой рукой ухватил мешочек со своими находками, болтавшийся на его запястье, а голову вонзил в толстое брюхо братка. Леха успел только громко охнуть.
Иннокентий упал вместе с ним, но, перекатившись через голову, тут же вскочил на ноги, сжимая мешок с находками в руке. Лехины приятели, видно, не ожидали от Иннокентия такой прыти. Они на секунду замешкались, потом один из них наклонился к своему старшему товарищу, а второй сделал движение в сторону Иннокентия.
– Ну, сука, ты сам напросился! – рявкнул он и бросился на Иннокентия.
Только тот оказался проворнее. Он врезал приблизившемуся братку по яйцам и, разбежавшись, нырнул в воду. Проплыв под водой метров пятнадцать, вынырнул и оглянулся. По берегу с пистолетом в руке метался взбешенный Сальмон – тот, которому повезло больше остальных – и орал благим матом.
– Вернись, падаль, мы тебя все равно уроем! Сука потливая! Теперь тебе не жить! Ты на кого руку поднял, шваль?!
Леха и браток, которому Иннокентий зарядил в пах, видно, еще громко говорить не могли, хотя Леха пытался подняться на ноги. Его приятель лежал на песке, свернувшись калачиком, зажимая руками свои гениталии.
